Россия: народ и империя, 1552–1917

Невыплата жалованья и плохое питание являлись главными причинами дезертирства, порой принимавшего такие масштабы, что это не только угрожало эффективности армии, но и серьезно сказывалось на ее численности. Положение усугублялось жестоким и бесчеловечным обращением офицеров с солдатами. Сержанты, занимавшиеся набором, иногда привозили новобранцев в цепях, а то и бросали их в тюрьму, дожидаясь, пока полк сможет принять пополнение. Число дезертиров увеличивалось из года в год, но особенно высоким оказалось в первые после петровской реформы годы, когда из новых отрядов убегало до трети рекрутов. Для борьбы с этим явлением и для облегчения поимки беглецов одно время Петр I даже приказал клеймить новобранцев. Позднее решили выбривать им часть головы над лбом.

Одним из самых бесчеловечных наказаний было «прохождение через строй», крайне редко применявшееся в армиях других европейских стран, но постоянно использовавшееся в России даже за самые мелкие проступки, как, например, опоздание на построение в третий раз или вторая ошибка в совершении приема с оружием. Особенно отвратителен пример «круговой поруки», так как провинившегося били его же товарищи, которых также могли наказать за недостаточное рвение.

Один французский граф, в конце XVIII века служивший в русской армии, заметил, что, с учетом состава и количества случаев дурного обращения с солдатами, русская армия должна быть самой худшей в Европе, но «в действительности она одна из лучших». Российская армия одержала победы в большинстве военных кампаний с начала XVIII века до Крымской войны, была движущей силой экспансии империи, включая завоевание Прибалтики и побережья Черного моря, вторжение на Кавказ и победу над наполеоновской Францией. Как же объяснить все эти успехи?

В определенном смысле они были достигнуты потому, что российская армия XVIII века оказалась более национальной, чем любая другая в Европе. Тогда как большинство других в значительной степени состояли из наемников, преступников и других неудачников, российская набиралась из обычных подданных императора, крестьян. Европейские монархи начали перестраивать вооруженные силы по такому же образцу, но, кроме Швеции, до конца XVIII века это мало кому удалось, главным образом из-за сопротивления элиты, не желавшей допускать неограниченного контроля верховной власти над огромной военной силой.

И все же назвать российскую армию национальной в современном смысле нельзя. Крестьяне, попадая в нее, безжалостно отрывались от своих корней. Хотя полки часто расквартировывались в деревнях и небольших городах, но солдаты все равно находились далеко от дома, а местное население чаще всего относилось к ним не слишком благожелательно.

Служба являлась пожизненной; в 1793 году ее ограничили двадцатью пятью годами, что означало почти то же. Отпусков не давали, и когда через четверть века ветеран возвращался домой, его практически никто не узнавал. Примечательна церемония проводов рекрута: его сопровождали родственники и односельчане «со слезами, причитаниями и песнями, как будто это были похороны, и никто его больше никогда не увидит». Те, кто оставался в живых после двадцати пяти лет, часто продолжали службу у своего офицера в качестве кучера, слуги по дому или искали сходную работу в городе. Некоторые становились учителями, так как уровень грамотности в армии превышал средний по стране.

Однако, как заметил Уильям Фуллер, «если призыв и был сродни смерти, то он также был и сродни возрождению, потому что рекрут находил для себя новую семью — полк». Лишения армейской жизни подталкивали солдата к тому, чтобы воспроизвести деревенское общество в иной форме, под знаменем императора. Полк являлся не только военной, но и экономической единицей. Несмотря на все усилия Петра I, из-за недофинансирования полк все еще воплощал партнерство между государством и частным предприятием, в котором полковник являлся предпринимателем. Основные заботы по снабжению солдат продовольствием, обмундированием и оружием падали на его плечи, в результате чего он играл роль, аналогичную роли деревенского помещика.

В мирное время базовой единицей в материальной жизни солдата являлась АРТЕЛЬ, обычно взвод из двадцати — тридцати человек под командой избранного солдатами артельщика. К заработанным артелью деньгам добавлялась часть жалованья, после чего покупалось необходимое продовольствие, одежда и транспортные средства. Как заметил один наблюдатель, «низкая оплата заставляет рядовых солдат напрягать воображение и заниматься самообеспечением во всех отношениях. Они сами становились для себя пекарями, сапожниками, столярами, кузнецами, плотниками, каменщиками, музыкантами, художниками, пивоварами, мясниками, медниками, шорниками и колесными мастерами — иными словами, занимались всем, что приходило в голову. Нигде в мире нет столь же находчивых людей».