Россия не для русских? Косовский сценарий в Москве

Никто не собирается превозносить роль армейского муллы выше командирской, но кто знаком со спецификой военной службы, знает, как иногда не хватает связующего звена между разнорелигиозными взглядами на, казалось бы, очевидные вещи. Мне вспоминается один эпизод из июня 2000-го, о котором даже тогда знали очень немногие. В небе над военным аэродромом в Астрахани случилась катастрофа. Транспортный «Ил-76», перевозивший призывников из Дагестана в Сибирь, загорелся в воздухе. Все 230 человек спаслись чудом (командир экипажа летчиков подполковник Андрей Зеленко за тот подвиг был удостоен звания Героя России), но после этого молодые люди отказались садиться в другой самолет. И сделали это лишь после того, когда специально приехавший представитель мусульманского дагестанского духовенства сказал, что полетит вместе с ними.

Напрашивается, правда, вопрос: как мусульмане будут служить в армии, в которой нет соответствующих условий для соблюдения их религиозных культов? Нет мечетей, не выделяется специальное время для молитв, солдатский рацион не учитывает нормы исламского питания и т. д. Вопрос на самом деле не праздный. Особенно если вспомнить историю 1857 года, когда поводом к восстанию сипаев (наемников, служащих в колониальных британских частях в Индии) против британской администрации стал тот факт, что пропитка картонных патронов, которые, прежде чем зарядить, нужно было надкусить, содержала в себе животные жиры коров и свиней. Для индуистов и мусульман перспектива такого осквернения своей веры оказалась невозможной. В Красной и Советской армиях подобных конфликтов не возникало — командиры и политруки всегда находили нужные выходы из подобных ситуаций. Поэтому можно не сомневаться: в Российской армии тоже справятся с проблемой. И военные муллы в этом помогут.

В пресс-службе Минобороны нам подтвердили, что специальное Положение о работе с верующими солдатами и офицерами и директива начальника Генштаба, регламентирующая порядок набора военных священнослужителей, существуют уже более полутора лет. И в обоих документах нет ни слова о том, что армейский священник должен быть какой-то определенной веры. Поэтому должность помощника командира по работе с верующими военнослужащими теоретически может занять любой: православный священник, мулла, раввин, лама и т. д. Правда, сомнений нет, что командирский разум окажется выше теории. И в тот воинский коллектив, где будут преобладать лица славянской национальности, муллу не назначат. Так же как и наоборот.

В Положении подчеркивается, что в религиозные дела комсостав вмешиваться не должен. Вера солдат и офицеров — дело сугубо личное, и принуждать к совершению каких-либо обрядов военнослужащих запрещено. Погоны помощники командира по работе с верующими носить не будут, но участвовать в жизни подразделений им придется почти по полной программе. Они будут выезжать на стрельбища и полигоны, выходить в море, участвовать в походах и учениях. Им даже можно взять в руки оружие, если этого не запрещает их религия. Отдельно в документе записано, что священнослужители должны участвовать в укреплении правопорядка и воинской дисциплины, профилактике правонарушений и суицидов. Кстати, в отделе внешних церковных связей Московского патриархата нам подсказали, что на протяжении последних 15 лет не менее тысячи православных священников уже занимаются в воинских частях всем вышеперечисленным на добровольной основе.

Документами определено, что назначение кандидатов в военное духовенство обязательно должно проводиться по рекомендации соответствующего религиозного объединения. Но священнослужитель обязательно должен отвечать нескольким требованиям, предъявляемым Минобороны. Будущий «капеллан» должен иметь стаж не менее пяти лет пастырской деятельности, как минимум — среднее образование, а также быть годным по состоянию здоровья. Только после этого командирам разрешат заключить с ним трудовой договор или контракт. Иными словами — военные священники станут гражданскими служащими Российской армии.

Комментируя, как это будет выглядеть на практике, председатель синодального отдела по взаимодействию церкви и общества Московского патриархата Всеволод Чаплин сказал, что в Российской армии появятся 240 штатных священников. При этом он добавил, что присутствие в армии представителей основных религиозных конфессий — общемировая практика. С ним согласен и генеральный секретарь Конференции католических епископов России Игорь Ковалевский, который высказал пожелание от имени католической церкви, что она бы тоже хотела иметь возможность направлять в войска своих представителей…