Россия не Запад, или Что нас ждет

Маркс отмечает в конспекте, что, согласно Бакунину, ^марксисты должны проклинать всякую народную революцию, особенно же крестьянскую, по природе анархическую и идущую прямо к уничтожению государства. Как всепоглощающие пангерманисты, они должны отвергать крестьянскую революцию уже по тому одному, что эта революция специально славянская». Выписав эти слова Бакунина в свой конспект, Маркс не дает на них никаких комментариев. Он отвечает так: «Ученический вздор! Радикальная социальная революция связана с определенными социальными условиями экономического развития; последние являются ее предпосылкой. Она, следовательно, возможна только там, где вместе с капиталистическим производством промышленный пролетариат занимает, по меньшей мере, значительное место в народной массе… Он [Бакунин] абсолютно ничего не смыслит в социальной революции, знает о ней только политические фразы… Он хочет, чтобы европейская социальная революция, основывающаяся на экономическом базисе капиталистического производства, произошла на уровне русских или славянских земледельческих и пастушеских народов и чтобы она не переступала этого уровня» [66, с. 613, 615].

В книге «Кнуто-германская империя и социальная революция», которая послужила ответом на серию статей Энгельса о революционных народах, славянах и крестьянах, Бакунин выдвинул тезис о том, что национальный шовинизм (ненависть к «реакционным народам») и социальный шовинизм (ненависть к «реакционному крестьянству») имеют одну и ту же природу. Оба они отражают расизм западного капитализма, который оправдывает присущую ему эксплуататорскую сущность своей якобы цивилизаторской миссией.

Бакунин пишет: «По-моему, как то, так и другое притязание одинаково гнусно, и я заявляю вам, что и в международных отношениях, и в отношениях между классами я всегда буду на стороне тех, кого хотят цивилизовать таким способом. Я восстану вместе с ними против всех этих высокомерных цивилизаторов, будь то рабочие или немцы, и, восстав против них, я тем самым буду служить делу революции против реакции» [67, с. 223–224].

Бакунин категорически отвергает представления Маркса и Энгельса о крестьянстве, об «идиотизме деревенской жизни». Он предупреждает рабочих, что этот социальный расизм в отношении крестьян не имеет под собой никаких разумных оснований. Более того, он выдвигает пророческий тезис о том, что социалистическая революция может произойти только как действие братского союза рабочего класса и крестьянства. Этот тезис Ленин развил в политическую доктрину (которая и стала основанием ленинизма).

Бакунин отвергает представление Энгельса о том, что народы как целое являются носителями или революционных, или реакционных качеств (немцы, мадьяры и поляки революционны, южные славяне и русские— контрреволюционны). Бакунин видит в революционности не этническое, а социальное качество, причем исторически обусловленное. Но при этом в определении революционности человеческих общностей он отвергает и этнический, и классовый детерминизм. Да, во Франции буржуазия в какой-то исторический момент была революционным классом, но это— вовсе не естественное свойство буржуазии, эта революционность была продуктом французской культуры в конкретных условиях. Более того, в ходе исторического процесса может меняться характер даже отдельных сословий — дворянство рождает революционеров, а буржуазия оказывается реакционной независимо от стадии развития капиталистической формации. Историческая реальность делает нелепой попытку приписать немцам революционный дух, а русским — природную реакционность.

Присутствующий в классическом марксизме этнический и социальный расизм, а также открытая ненависть к отдельным народам и странам получили недвусмысленный отпор из среды русских революционеров. И этот отпор был дан несмотря на искреннее уважение к Марксу и Энгельсу как создателям господствующего в революционном движении XIX века философского учения.

В 1875 г. народник П. Ткачев пишет брошюру «Открытое письмо г-ну Фр. Энгельсу», в которой объясняет, почему в России назревает революция и почему она будет антикапиталистической. Маркс пересылает эту брошюру Энгельсу и просит публично ответить на нее. Тот отвечает, сравнивая Ткачева с «зеленым, на редкость незрелым гимназистом».

Ответ этот полон грубых личных выпадов против Ткачева с иронией, оснований для которой брошюра не дает. А ведь, как писал через полвека H.A. Бердяев, «замечательнейшим теоретиком революции в 70-е годы был П.Н. Ткачев». Даже те выдержки из его брошюры, которые Энгельс цитирует как нечто несуразное, удивляют сегодня своей прозорливостью и здравым смыслом.