Россия нэповская

Такая оценка перечеркивала усилия австрийских коммунистов по налаживанию сотрудничества с социал-демократами, хотя антифашистский характер стихийного выступления 15 июля ставил в повестку дня вопрос о «едином фронте» рабочих партий. Вместо этого в ИККИ развернулись острые дискуссии с руководителями КПА о том, нужно или не нужно было выдвигать в тот день лозунг «Вся власть советам!» Очевидно, насколько довлел здесь российский опыт и уверенность в том, что развитие событий в Европе будет точной копией Октябрьской революции.

С точки зрения Бухарина, рабочие Вены подняли восстание не только против буржуазии, но и против собственной социал-демократической партии. После месячной борьбы с этим были вынуждены согласиться и лидеры австрийских коммунистов. Их попытки предложить более реалистичную оценку событий 15 июля 1927 года разбились о сверхцентрализованную структуру Коминтерна и политические амбиции его лидеров.

При осуществлении «левого поворота» лидерам Коминтерна пришлось преодолевать сопротивление уже более крупных компартий — английской и французской. Политсекретариат ИККИ, направляя 1 октября приветственную телеграмму съезду компартии Великобритании, заявил, что «пришло время самой жестокой и самой беспощадной борьбы против лидеров профсоюзов и лейбористов, которые разоблачили себя как непосредственные агенты английского империализма»[929]. По предложению Бухарина было решено отказаться на предстоявших в Великобритании и Франции парламентских выборах от блока с социалистами, сосредоточив на них огонь предвыборной пропаганды.

Окончательно тактика «класс против класса» была оформлена в письме Бухарина компартиям, одобренном Политсекретариатом ИККИ 28 октября 1927 года. Выступая против «примирительного отношения к реформизму», письмо ориентировало западноевропейские компартии на «решительное изживание парламентского кретинизма и лево-блокистских традиций»[930]. При его обсуждении свои сомнения в универсальном характере новой тактики высказывали даже представители ВКП(б) — Варга, Шубин, Мануильский.

Более резкой была реакция руководства самих партий, прежде всего английской. Ее лидер Галлахер, специально прибывший в Москву, безуспешно доказывал, что «голосование против социалистов будет голосованием за представителей империализма»[931]. Бухарин, рассчитывая возродить дух открытых дискуссий раннего Коминтерна, согласился с предложением представителей партий о переносе вопроса об их предвыборной тактике на расширенный пленум ИККИ и даже выразил готовность провести предварительные встречи делегации ВКП(б) с английской и французской делегациями.

Отказ компартий от предложенной Бухариным и Лозовским тактики «класс против класса» означал бы подрыв постулата о «руководящей роли русских товарищей» и имел далеко идущие последствия. Делегация ВКП(б) накануне Девятого пленума ИККИ (9–25 февраля 1928 года) внимательно следила за развитием событий, однако не принимала обязывающих партии решений. На самом Пленуме сработал механизм большевистской дисциплины — решения о «левом повороте» Коминтерна были приняты единогласно.

XV съезд ВКП(б) завершил разгром «объединенной оппозиции» в партии и породил надежды на сплочение группы победителей в ее руководстве. Однако именно в этот момент во взаимоотношениях Сталина и Бухарина стали появляться критические моменты. В дни работы съезда произошло Кантонское восстание в Китае, организованное эмиссарами Коминтерна Г. Нейманом и В. Ломинадзе. Последний являлся выдвиженцем Сталина, и очевидно, получил от него соответствующие инструкции относительно «подарка съезду». Методы организации Кантонского восстания, на деле оказавшегося верхушечным путчем, вызвали резкое неприятие Бухарина. На заседании делегации ВКП(б) 22 февраля 1928 года Сталин предпочел не заострять конфликт, выступив против Ломинадзе[932]. Однако он не забыл заявлений последнего о «правом уклоне» в Коминтерне, чтобы со временем обратить их против Бухарина — инициатора «левого поворота» коммунистического движения.

Потенциальным источником охлаждения отношений в «дуумвирате» являлась и разработка программы Коминтерна, вступившая накануне созыва его Шестого конгресса (17 июля — 1 сентября 1928 года) в заключительную стадию. Понимая это, лидеры ВКП(б) фактически изолировали национальные секции от подготовки этого документа. 12 января 1928 года Политбюро опросом приняло решение о создании внутренней программной комиссии в составе Сталина, Рыкова, Молотова, Варги и Бухарина. Лишь через месяц было принято специальное решение сеньорен-конвента Девятого пленума ИККИ, поручавшее членам делегации ВКП(б) представить новый вариант проекта программы.