Россия никогда не сдавалась

Система финансирования фестивалей, которая когда-то работала по принципу «хорошие люди — больше денег, плохие люди — не дадим», ушла в прошлое. Введены категории «главный международный фестиваль», «главный национальный», «главный мультипликационный»… Есть топ-лист фестивалей авторского, документального, дебютного кино. К примеру, в рамках реформы увеличено финансирование фестиваля имени Тарковского «Зеркало» на 60 %, а в Суздале (мультфильмы) — вообще в 2–2,5 раза.

По региональным фестивалям принцип простой: мы даем небольшую субсидию, дальше сам регион привлекает средства.

— Экспертизу проводите?

— Конечно. Все решения принимаются фестивальным комитетом. Я только согласую итоги. Могу задать какие-то вопросы. В духе «А почему Михалкова сократили не на 10 %, как всех, а на 15 %?».

— Однако бюджет Фонда кино оставлен в первоначальном виде, тогда как бюджет министерства в разделе «Кино» сильно сокращен…

— Да, это было лично мое решение. Считаю, что «затягивать» все бюджеты на себя, а потом раздавать «с барского плеча», когда есть специализированная профессиональная институция, неэффективно. Фонд кино активно работает, у них хорошая экспертиза, правильные подходы. Мы этой системе доверяем. Но самое главное, там высокая доля возвратных денег — 40 %. С большим трудом, кстати, сохранили ее в этом году. Некоторые продюсеры, конечно, требовали «войти в положение» и сделать так, чтобы ничего государству обратно не отдавать. Но я считаю эту позицию принципиальной: коммерческое кино должно деньги возвращать.

— Но при этом госрасходы порезаны в части документального и мультипликационного кино, то есть направлений, которые имеют намного меньше шансов окупиться?

— Ни документальное, ни мультипликационное кино мы не резали. У вас неточные сведения. Мы поддерживаем не только коммерческие, но и социально значимые проекты. Деньги направляются туда, где они могут быть эффективно израсходованы. При принятии решений о поддержке той или иной студии мы ориентируемся на все ее предыдущие достижения — фестивальные награды, зрительский успех, не только кассовые сборы.

Кому-то, например, нравится режиссер Иван Твердовский, а кому-то не нравится. Но его дебютный фильм «Класс коррекции» собрал уже порядка 30 международных призов. Лично я этот фильм не досмотрел — не потому, что он плохой, а потому, что я не могу такое смотреть, я нервничаю. А другие от него в восторге. Однако ни то, ни другое не имеет никакого значения. Значение имеет объективная история успеха. С такой историей и режиссер, и продюсер имеют приоритетное право на госсубсидию со своим следующим проектом.

— Вам как, «Битва за Севастополь» и «Батальонъ» понравились? Ведь в сюжете полно довольно спорных фактов…

— Факты не бывают «спорными». Бывают факты, бывают домыслы, а бывают вымыслы. Если мы говорим об искусстве, то для него история — это легенда, миф. И в легенде, и в кино есть место домыслу — это нормальный творческий прием. Если вы хотите стопроцентной достоверности, смотрите документальное кино.

«Спасти рядового Райана» — это исторический фильм? Это талантливо сделанная выдуманная история. В частности, про «правильное» отношение США к своим солдатам, которые «сражаются за Родину». Очень позитивная и достойная «Оскаров» история. А «Штрафбат»? Тоже про отношение страны — нашей — к нашим солдатам. Тоже профессионально. Тоже выдуманное насквозь. Только это антипод «Райана». После «Штрафбата» не просто «жить не хочется», а хочется немедленно свалить из «этой страны» куда подальше. То есть это, скажем мягко, вымысел, на котором строится «черный миф».

«Батальонъ» и «Битва за Севастополь» — это принципиально другое. Здесь нормальный художественный домысел, он не противоречит исторической правде в широком смысле, не ломает дух истории и работает на позитивную легенду.

— И кто решает, какая легенда позитивная, а какая нет?

— Экспертные советы при министерстве.

— Если история — это «легенда», зачем понадобилось снимать с проката фильм «Номер 44»?

— Его никто не запрещал — особо страждущие смогут посмотреть этот «продукт» на дисках и в интернете. Мы вместе с прокатчиками (ЦПШ) просто не допустили его к зарабатыванию денег на нашем рынке. Потому что это не кино, а мерзость. Бездарное по форме и гнусное по содержанию. Это не вопрос цензуры — это вопрос уважения к памяти наших предков. И к самим себе.

— На выбор социально значимых тем как-то повлияли экономические трудности?