Россия никогда не сдавалась

Поверьте, это не просто отчётность «о расходовании средств», а результат осмысленной и стратегической государственной культурной политики.

Подвиг был!

— Вернёмся к очень важной теме, которую вы затронули, — про заявление о том, что не было ни 28 панфиловцев, ни их подвига. Зачем проводятся такие «научные исследования»? Кому они нужны?

— Прежде чем отвечать на вопрос «зачем?», давайте ответим на вопрос «что?». Что было и чего не было?

Первое. Никаких «рассекреченных» документов директор Госархива г-н Мироненко не опубликовал — все они давно опубликованы и с тех пор находятся в научном обороте. Кроме того, в архивах находятся (и они также давно опубликованы!) стенограммы записи бесед со всеми выжившими участниками боя и ещё множество документов. Они подтверждают, что были и сам бой, и почти два десятка сожжённых немецких танков. Справка военной прокуратуры от 1948 г. тоже не является истиной в последней инстанции — в ней верно лишь то, что не все участники боя погибли. Но это никем и не отрицается!

Второе, и самое, возможно, главное. Опубликован рапорт командира 1075-го стрелкового полка И. Капрова: да, в тот конкретный момент у данного разъезда указанным количеством пехотинцев боя не велось. Но на протяжении плюс-минус нескольких дней в этом районе его полк держал оборону и, в частности, упоминаемая рота тоже, и тоже — примерно в этом месте — по показаниям Капрова — бойцы «действительно дрались геройски». В начале боёв, длившихся несколько дней, было в роте 130 человек, из них погибло 100. Вот такая страшная цифра!

Так что панфиловцев было не 28 и даже не 130. Их было в годы войны тысячи. А точнее — миллионы…

В нашей истории никаких мифов и легенд придумывать не надо — в ней столько примеров массового героизма, что этому можно поражаться ежедневно.

— Мы в редакции пришли к похожему выводу: если этого подвига не было и другого не было, тогда мы должны были бы жить все эти десятилетия под игом Гитлера.

— Знаете, как-то смотрел британский, кажется, 40-серийный фильм «Мир в войне», снятый ещё в конце 60-х — начале 70-х, с огромным количеством интервью участников практически всех событий Второй мировой. Как вы думаете, сколько серий из общего числа посвящено войне на Восточном фронте? Две! Первая — «Барбаросса», про начало войны. И — «Сталинград». Ну, ещё там были эпизоды, как мы помогаем англичанам брать Берлин. Всё! Как будто больше Россия во Второй мировой и не участвовала. Зато бомбардировкам Лондона, героизму англичан, мудрости Черчилля посвящены десятки часов.

Серия «Барбаросса». Немцев — участников боёв зимой 41-го под Москвой — спрашивают: почему вы остановились в 30 километрах от центра Москвы? Можно же было уже из пушки стрелять по Кремлю! Те отвечают: мы шли-шли, а потом вдруг раз — и морозы, а у нас нет зимней одежды. Ружья замёрзли — не стреляют, танки замёрзли — не едут, масло замёрзло ружейное. И, пока мы пытались всё это как-то разогреть, на нас попёрли дикие сибирские орды. Вот это объяснение поражения! Я считаю, что версии а ля господин Мироненко, по сути, работают на такую западную пропаганду. Посадить бы таких «исследователей» в машину времени и туда, в заледенелый окоп под Дубосеково, в ноябрь 1941-го, при −40° и шквальном огне немцев! Пусть считают там панфиловцев, сколько их было в конкретный момент в траншее: 28 или 128.

— Но как теперь рассказать — не столько миру, сколько нашему подрастающему поколению, — как на самом деле всё было?

— Это долгий разговор. Прежде всего, надо признать, что информационную войну мы полностью проиграли. На разных этапах мы ещё что-то могли сделать — у нас были очевидные достижения, которые показывали страну с лучшей стороны: запуск спутника, полёт Гагарина в космос, успехи науки, образования. Но в целом мы, начиная с 1950-х, всё время отступали. И крах 1991 г. лишь зафиксировал это поражение в умах. Почему-то после подписания Беловежских соглашений ни одна воинская часть не вышла на защиту СССР. Ни на Сенатскую площадь, ни на Красную. СССР был обречён. Империи рушатся не на поле боя — они рушатся в первую очередь в сознании.

И процесс восстановления уважения к себе, к делам предков, восстановления уверенности в своих силах — он сейчас только начинается. И те совсем небольшие испытания, которые последние полтора года переживает страна, нам только на пользу. Они позволяют трезво взглянуть на ситуацию, снять розовые очки, перестать думать о том, что в мировой политике руководствуются какими-то «общечеловеческими» ценностями. Это миф. Есть ценности цивилизационные, социальные, клановые. Есть политические и финансовые интересы.