Россия перед вторым пришествием

2. Дух мира есть дух взаимного между людьми охлаждения,

разделения и враждования, в противоположность искреннему и глубокому единению, долженствующему царствовать между истинными христианами. Когда кто, увлекшись духом мира, отпадает умом и сердцем от Бога, то естественно останавливается на себе самом и, поставляя себя целью, все окружающее — и вещи и лица обращает в средство для своих целей. Себялюбие (эгоизм) есть ис-точное начало жизни по духу мира...

И вот вы видите, что и у нас, среди тех, кои увлечены духом мира, распространяется взаимная холодность, иссякает братская любовь, начинают разделяться муж с женой, дети с родителями, домы подкапываются под домы, роды под роды, и сословия вооружаются против сословий: миряне хладеют к духовенству, низшие классы к высшим, светско-ученые к духовно-ученым и обратно... всюду проходит разделение... Господи! Это ли ученики Твои, к которым сказал Ты: «О сем уведят, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою!»

3. Дух мира есть дух всесторонних похотствований... ибо «все еже в мире, похоть плоти, похоть очес и гордость житейская» (1 Ин. 2, 15-16), говорит Апостол. И вот у нас повсюду открыты гульбища, зрелища, театры, музыкальные вечера, домашние представления, живые картины, концерты, балы, фейерверки, увеселительные сады, куда всех приглашают без различия пола и возраста, без различия воскресных дней, праздников и постов. Сотни рук заняты описанием и живописным изображением всего этого, в сотнях листов, газет и журналов, где наперерыв стараются представить все это в самых привлекательных и обольстительных красках. Все это пред очами нашими. Видите ли, как одолевает нас дух мира и, совлекая с нас целомудренную одежду жития Христианского, облекает в срамные рубища похотливых дел и обычаев...

4. Дух мира, наконец, есть дух гонения и преследования всего святого, небесного и божественного. Враждующий на Бога мир не может терпеть ничего, что носит печать Божественного происхождения и напоминает о Боге: потому теснит и гонит из своей области дела веры и благочестия... Гонения на дела веры — в православном царстве!! Удивительно; однакож это так есть... Есть лица, которые стыдятся в храм Божий ходить... держать себя, как прилично Христианину. Гонитель невидим, но гонение видимо, и всеми испытывается... И вот все, по магическому слову: «что скажут», не зная, кто и что скажет, — боятся открыто обнаружить в делах святую веру свою. А слова и дела по духу мира открыто являются на стогнах града. Их творить не стыдятся и не боятся, они, как у себя дома.

Вот, братия, какая тлетворная образуется вокруг нас атмосфера!»¹³

Толкуя 2-е послание к Солунянам, Святитель писал: «Тогда, хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные, но все это — одна видимость, внутри же отступление истинное» ^,4.

К.Н. Леонтьев (2.8.1877): «Впрочем, после взятия нами Плевны и неотложном вступлении в Царырад, мне кажется, что царство антихриста во всяком случае близко, и в духовном смысле избранных (т.е. для себя лично верующих «во едину Святую, Соборную, Апостольскую Церковь») все будет меньше и меньше. Но эти немногие правы» ^,5.

(Декабрь 1878): «...Хотя Православие для меня самого есть Вечная Истина, но все-таки в земном смысле оно и в России может иссякнуть. Истинная Церковь будет и там, где останется три человека. Церковь Вечна, но Россия не вечна и, лишившись Православия, она погибнет. Не сила России нужна Церкви, сила Церкви необходима России; Церковь истинная, духовная везде. Она может переселиться в Китай; и западные европейцы были до IX и XI века православными, а потом изменили истинной Церкви!..»¹⁶

(1882): «Как таковые, мы должны желать, чтобы наибольшее число людей на свете стали тоже православными; дело тут прежде всего для нас не в земном русизме, а в загоробном спасении душ этих прозелитов и отчасти, в прощении, быть может, наших грехов за наше усердие в проповеди и борьбе с разными препятствиями. Вот самая основная, существенная сторона вопроса, общая и русскому, и греку, и православному японцу или камчадалу. <...> Человек, истинно верующий, в подобном случае (когда Империя лишится права «на дальнейшее обособленное историческое существование» — Сост.) не должен колебаться в выборе между верой и отчизной. Вера взять верх, и отчизна должна быть принесена в жертву уже потому, что всякое государство земное есть явление преходящее, а душа моя и душа ближнего вечны, и Церковь тоже вечна;

вечна она в том смысле, что если 30 000, или 300 человек, или всего три человека останутся верными Церкви ко дн гибели всего человечества на этой планете (или ко дню разрушения самого земного шара), то эти 30 000, эти 300, эти три человека будут одни правы, и Господь будет с ними, а все остальные миллионы будут в заблуждении. Поэтому чем более мы спасем людей, тем лучше и для них и для нас.