Россия перед вторым пришествием

1-го марта в среду вечером Ольга просыпалась и, проснувшись, сказала: «Вы услышите, что будет на 12-й день ее сна». В самый этот день в Ржищеве по телефону из Киева узнали об отречении Государя от Престола. Когда вечером в этот день Ольга проснулась, старица обратилась к ней и в волнении рассказала. Ольга ответила: «Вы только теперь узнали, а у нас там давно об этом говорили, давно слышно. Царь там давно сидит с Небесным Царем». Старица спросила: «Какая же тому причина?» Ольга ответила: «То же, что было и Небесному Царю, когда его изгнали, поносили и распяли. Наш Царь, сказала она, мученик». — «Что же теперь еще будет?» — спросила старица. Ольга вздрогнула и ответила: «Молитесь, молитесь, последнее время». — Кто же теперь будет после Царя? — спросили Ольгу. — Царя уже не будет, — ответила Ольга, — будет антихрист, а пока новое правление. — А будет ли это к лучшему? — Нет, говорит, — новое правление справится со своими делами, тогда возьмется за монастыри, готовьтесь все к странствованию. — Какое странствование? — Потом увидите. — А что будем брать с собою? — Одни сумочки. — А что же в сумочках понесем? — тут Ольга сказала старице одну старческую тайну (и старица и Ольга окормлялись у старца Голосеевс-кой пустыни схииеромонаха Алексия, скончавшегося в марте 1917 года) и прибавила, что все тоже возьмут. Из этого старица поняла, что всякий возьмет свои дела... — А что будут делать с монастырями? — спросила старица. — То же, что и с церквами — ответила Ольга. — Разве одни монастыри будут гнать и теснить? Всех будут гнать, кто будет стоять за ИМЯ ХРИСТОВО и кто будет противиться новому правлению и жидам. Будут не только теснить и гнать, но будут по суставам резать, но боли чувствовать не будут (как бы сухое дерево резали), помня, за Кого они страдают». Старица спрашивает: «Зачем же разорят монастыри?» — Затем, что в монастырях живут или считаются живущими ради Бога, а такие должны быть изгнаны. — Но мы, — сказала старица, — ив монастырях друг друга гоним. — Это, — ответила Ольга, — не вменяется». Сестры при этом пожалели Государя и сказали: «Бедный, бедный, несчастный страдалец». Ольга улыбнулась и сказала: «Наоборот, из счастливых счастливец. Он мученик. Тут пострадает, а там с Небесным Царем будет». Таково в главном видение послушницы Ольги Бойко из Ржищева монастыря Киевской епархии» ¹⁷.

«Эту Ольгу, — писал в другом месте С.А. Нилус, — и старицу ее я видел, с ними разговаривал. На вид Ольга самая обыкновенная крестьянская девочка-подросток, малограмотная, ничем по виду не выдающаяся. Глаза только у нее хороши были — лучистые, чистые, и не было в них ни лжи, ни лести. Да как было и лгать и притворяться пред целым монастырем, да еще в такой обстановке, почти 40 дней без пищи и пития?!!..» ¹⁸

Видение послушницы Ольги, записанное в Киевском Покровском монастыре игуменьей Софией (Гриневой) в апреле 1917 г., было опубликовано С.А. Нилусом: «21-го февраля 1917 года, во вторник 2-й недели Великого Поста,

в 5 часов утра послушница Ольга вбежала в псалтырню и, положив три земных поклона, сказала монахине-чтице, которую пришла сменить:

— «Прошу прощения и благословите, матушка, я буду умирать...

Не то в шутку, не то всерьез, монахиня ответила:

— «Бог благословит... час добрый. Счастлива бы ты была, если бы в эти годы умерла».

Ольге в то время было около 14 лет.

Ольга лета на кровати в псалтырне и уснула, а монахиня продолжала читать. В полседьмого утра сестра стала будить Ольгу, но та не шевелилась и не отзывалась. Пришли другие сестры, тоже пробовали будить, но так же безуспешно. Дыхание у Ольги прекратилось и лицо приняло мертвенный вид. Прошло два часа в безпокойсгве для сестер и в хлопотах возле обмершей. Ольга стала дышать и с закрытыми глазами, в забытье, проговорила:

— Господи, как я уснула!