Народ — субъект истории и держатель страны. Разрыхление его связности лишает его надличностной памяти, разума и воли. Отсюда — кризис всех других систем. В частности, возникает угроза деградации главных социокультурных общностей России. Идет интенсивный процесс деклассирования крупных контингентов трудящихся и распад многих профессиональных сообществ. Так, уже произошли резкое количественное сокращение и утрата системных свойств общностей промышленных рабочих и квалифицированных организованных работников сельского хозяйства, научно-технической интеллигенции.
Демонтаж народа России в острой фазе проводился посредством экономической и информационно-психологической гражданских войн. Сейчас размонтированы верхние слои связей, основа цела, но угроза ее деградации нарастает.
В Новое время сложилась иерархия статусов стран и культур, которая действует и поныне, хотя терминология смягчена политкорректностью. Статус цивилизации является исключительно важным ресурсом и в международных отношениях, и в формировании мирового общественного мнения, и в поддержании высокого уровня связности и морали нации. Россия, которая с начала XIX века воспринималась в мире и в собственном мнении как цивилизация («православная», «восточнохристианская», «евразийская»), поддерживала этот статус целой системой государственных и общественных мер.
Россия заняла свое место в семье цивилизаций благодаря тому, что на главные вопросы бытия предлагала свои ответы, имеющие общее значение и понятные другим. Это создавало напряженность и даже цивилизационные конфликты, но высоко ценилось в мире, как ценился самобытный «русский» стиль постановки проблем в науке, литературе, политике. В свою очередь, это было важным духовным мотивом для народа России и давало ему самосознание носителя ценностей, важных для всего человечества.
В начале 90-х годов XX века статус России как самостоятельной цивилизации был поставлен под сомнение. В одной из версий политической философии утверждалось, что Россия ни в какой момент истории не «доросла» до уровня цивилизации, оставаясь в состоянии варварства. В другой версии Россия была представлена как цивилизация изначально порочная и «неправильная». Третья версия исходила из видения России как части европейской цивилизации.
Следование любой из этих версий означало бы демонтаж несущих цивилизационных конструкций России с прогрессирующим углублением внутреннего кризиса и снижением международного статуса.
Россия за четыре века создала особый тип сосуществования множества народов и народностей в одном государстве. Он принципиально отличается от моделей других цивилизаций. Восточные славяне, соединяясь в русский народ, нашли способ собрать на огромном пространстве империю
Здесь не было этнических чисток и тем более геноцида народов, не было планомерной насильственной ассимиляции, не создавался «этнический тигель», сплавляющий все народы и племена в новую нацию, не было и апартеида, закрепляющего разные народы в разных цивилизационных нишах.
С конца 80-х годов XX века механизм, который скреплял эту систему, переживает кризис. Один из главных ударов, имевших целью преобразование советского жизнеустройства, был направлен на механизм, который скреплял систему совместной жизни этнических общностей России. В ходе этой программы возникли и стали вызревать две угрозы: превращение этнического сознания нерусских народов из «русоцентричного» в этноцентричное; нагнетание русского этнонационализма, ведущего к разделению и архаизации народов («трайбализации»).
В условиях социального кризиса и трансформации национальных государств под давлением глобализации возникают интенсивные потоки этнической миграции, создающие новый, конфликтогенный фон межнациональных отношений. При дальнейшем развитии указанных угроз России грозит «молекулярная» этническая война
Для жизни индустриальной страны нужно массовое овладение инструментами рационального мышления — адекватным современной реальности языком, навыками логических умозаключений, «духом расчетливости» (меры), навыками рефлексии и проектирования. Все эти инструменты и навыки были сильно повреждены в ходе тяжелого длительного кризиса.