Россия под властью царей

"Казаки, привезшие меня из Якутска, уехали, и я остался один среди якутов, ни слова не понимающих по-русски. Они вечно за мной следят, боясь, если я уйду от них, своей ответственности перед начальством. Выйдешь из душной, одиноко стоящей юрты пройтись - за тобой уже следит подозрительный якут. Берешь в руки топор остругать себе палку - боязливый якут жестами и мимикой просит тебя оставить его и идти лучше в юрту. Входишь туда: перед печкой сидит, снявши всю одежду, якут и ищет вшей - красивая картина! Якуты живут зимой вместе с рогатым скотом, часто даже не отделяясь от него тонкой перегородкой. Помет скота и детей в юрте, чудовищная неопрятность и грязь, гниение соломы и тряпок на постели, разные насекомые в огромном количестве, душный донельзя воздух, невозможность сказать два слова по-русски - все это положительно может свести с ума. Пищу якутскую есть почти невозможно: она неопрятно приготовлена, часто из тухлых продуктов, без соли, с непривычки от нее делается рвота. Посуды и одежды своей они вовсе не имеют, бань у них нет нигде, всю зиму - восемь месяцев - ходишь не чище якута.

Отлучаться мне никуда нельзя, а в сам город за двести верст отсюда тем более. Живу я поочередно у жителей: у одного - полтора месяца, потом идешь на тот же срок к другому и так далее. Читать нечего, ни книг, ни газет; я ничего не знаю, что делается на свете".

Дальше этого жестокость не может идти, дальше остается только привязать человека к хвосту необузданного коня и погнать в степь или сковать живого человека с трупом и бросить на произвол судьбы. Не хочется верить возможности, чтобы человек без суда, по одному административному распоряжению подвергался таким тяжелым мучениям.

В особенности кажется странным до невероятия уверение корреспондента "Русских ведомостей", что до сих пор никто еще из сосланных в Якутской области не получил никакого облегчения, а, напротив, в последнее время сюда прибыли еще десятки административных ссыльных, которые большей частью размещены по улусам, а впереди ожидается прибытие новых ссыльных*.

______________

* Этот отчет об условиях административной ссылки в Якутской области полностью подтверждается недавно вышедшей книгой Мельвиля "В дельте Лены". (Примеч. Степняка-Кравчинского.)

Несколько слов о притворной недоверчивости автора статьи. Ведь это лишь обычный прием русской подцензурной печати - выражать так непрямо и бесстрастно свое неодобрение действий правительства. "Земство", как знает каждый русский человек, читавший указанную статью, ни на минуту не сомневалось как насчет сообщавшегося прибытия означенных десяти ссыльных, так и ожидаемых дальнейших прибытий, упомянутых корреспондентом "Русских ведомостей".

Это, несомненно, крайний предел, до которого дошла официальная система административной ссылки в том виде, как она организована в России. "Земство" совершенно право - дальше идти некуда. После приведенных мной фактов теперь уже могут говорить одни лишь цифры. Обратимся же к свидетельству цифр.

Административная ссылка произвела гораздо более глубокие опустошения, чем суды. По данным, опубликованным в "Вестнике народной воли" в 1883 году, за время с апреля 1879 года, когда в России было введено военное положение, до смерти Александра II в марте 1881 года происходило сорок политических процессов и число обвиняемых достигло 245 человек, из них 28 были оправданы и 24 приговорены к незначительным мерам наказания. Но за этот же период из одних только трех южных сатрапий - Одессы, Киева и Харькова, - по документам, имеющимся в моем распоряжении, было выслано в различные города, в том числе в Восточную Сибирь, 1767 человек.