Россия под властью царей

Студенческие волнения и их последствия далеко не единственный повод для борьбы между министерством и университетами. Эти события носят все же исключительный характер, они происходят через сравнительно большие промежутки времени и сменяются периодами кажущегося спокойствия. Но спокойствие не освобождает студентов от шпионажа и репрессий. Полиция никогда не прекращает арестов. Когда на политическом небе надвигаются тучи и правительство по любому поводу или без всякого повода бьет тревогу, студентов сажают за решетку толпами. В такие времена на долю учащейся молодежи выпадают, конечно, самые тяжелые испытания, ибо, как я уже отмечал, наши студенты почти все страстные политики и потенциальные революционеры. Часть арестованных студентов присуждают, даже после суда, к различным мерам наказания. Процентов восемьдесят высылают в Сибирь или в одну из северных губерний и лишь немногим после кратковременного пребывания в тюрьме разрешают вернуться домой. Небольшой части приговоренных к определенному сроку тюремного заключения могут даже позволить возобновить свои занятия вместо высылки их в административном порядке. Но прощать не в правилах царской полиции, она отнимает одной рукой то, что дает другой.

15 октября 1881 года был издан закон о введении своего рода двойного судопроизводства и порядка наказания для студентов, попадающих под указанные категории. Статьи вторая и третья закона предписывают советам университетов действовать в качестве особых судов для разбора дел студентов, уже судившихся и оправданных обычным судом или уже искупивших свою вину, отбыв срок тюремного заключения. Если по удостоверению полиции студент, дело которого находится на рассмотрении, действовал "по чистому недомыслию и без злостных намерений", Совет университета по своему усмотрению волен либо допустить его к занятиям, либо исключить. Если же полиция вменяет юноше в вину "злонамеренность", хотя бы даже в столь бесконечно малой доле, что сама она не сочла нужным преследовать его судом, совет тем не менее должен вынести решение об исключении его из университета навсегда и лишении права поступать в другие высшие учебные заведения. Статья четвертая закона поясняет, что предыдущие статьи касаются не только студентов, подвергавшихся преследованию обычным судом, но и тех, кто спасся от чрезвычайного "закона об общественной безопасности", то есть закона о военном положении, превратившегося в одно из постоянных установлений в России.

Если же юноша попал в руки полиции, то добиться смягчения его участи изгнанника представляет чрезвычайные и почти непреодолимые трудности. Прошение о помиловании надо подавать лично императору, а много ли студентов имеют связи при дворе? И оно удовлетворяется лишь в том случае, если подавший прошение может доказать, что в течение двух лет после освобождения или полного искупления своей вины он раскаялся в своих ошибках и окончательно порвал со старыми товарищами.

Но помимо юридической несообразности, заключающейся в подобном положении, противоречащем признанной истине, что доказывать надо преступление, а не невиновность, как, спрашивается, можно доказать свое раскаяние иначе, как не изменой или предательством или, наконец, оказанием услуг полиции? И можно с уверенностью сказать, что закон, касающийся исключения студентов, оправданных судом или уже подвергавшихся наказанию, несмотря на кажущуюся умеренность, имеет абсолютную силу; полиция никогда не милует, а если даже сие учреждение и закон о военном положении позволили бы этим юношам жить свободно в обществе, академическое поприще все же осталось бы для них недоступным.

Таковы формы, которые приняла настоящая война, уже более двадцати лет то явно, то скрытно ведущаяся между нашей молодежью в высшей школе и царским правительством.

* * *