Россия, подъем! Бунт Расстриги

Скажите, а наказание за совершенные проступки и преступления абсолютно одинаково воспринимаются в Петербурге, Чечне и Комсомольске-на-Амуре?

Ответ: Нет, наказание воспринимается по-разному.

Я вспоминаю мемуары деникинского генерала, который подавлял восстание чеченцев в тылу у Деникина. Он считал, чеченцы относительно безразличны к людским потерям, во всяком случае, потери в живой силе неспособны сломить чеченцев. Потери среди родственников делают чеченцев намного чувствительнее, считал деникинский генерал, а самое страшное для них – полная потеря родного очага, домов и строений. Генерал окружал селения и сносил их в ноль артиллерией. Всего снес четыре селения, пришли старейшины и попросили мира. Восстание было подавлено и прекращено.

Вот это же особенность чеченская, а в Комсомольске-на-Амуре она не работает.

На Кадырова все орут, что он отклоняется от единых российских законов в борьбе с террором.

А подумайте, вы-то чего хотите от Кадырова? Вы лично хотите, чтобы Кадыров гонялся за террористами с сачком для ловли бабочек?

Я ставлю себя на место Кадырова и понимаю, что мне нужно достичь с террористами понимания, я должен быть понятен. Террористы должны считать мои действия понятными.

Например, я объявляю террористу, что если он расстреляет людей в Грозном, я ему дам щелбан. Террорист поймет меня как в таком случае?

Или я пообещаю за каждого убитого в Грозном полицейского террористу пыром по кобчику – я знаю, любого петербуржца такое свирепое наказание оставило бы в рамках закона и отвратило бы от терроризма. Но это не обязательно остановит чеченца.

Я, на месте Кадырова, должен быть абсолютно понятен террористу. И тогда говорю: «Я убью тебя, террорист, но смерть не станет освобождением от ответственности. После твоей смерти я стану пытать весь твой род и сровняю с землей их дома и родовые кладбища».

«Ага, – скажет террорист, – проклятый Кадыров реальный отморозок, мне следовало бы воздержаться от терроризма». Вот что я называю быть понятным.

Вы скажете, что это средневековье, а я скажу вам, что это проблема коммуникации. Проблема же коммуникации заключается не в том, что именно вы скажете, а в том, как именно вас поняли. Если ваш адресат средневековый террорист, то прекратите кокетничать и упрекать Кадырова.

Учитесь средневековью, милые соплежуи.

Декабрь, 2014 год.

Посмертное гражданство

Слыхали, итальянцы предоставили гражданство трупам.

На прошлой неделе более 500 человек, нелегальные иммигранты из Африки, оказались рядом с мечтой – они дошли до острова Лампедуза.

Нелегко им было. Сначала пересекли Сахару, их разрозненными группами везли современные перевозчики живых людей. Потом их всех посадили в шаланду – там дали на три дня на троих по пятилитровой пластиковой бадье воды. А потом сломался двигатель на их шаланде, и они просто болтались около Италии. А потом стали жечь одеяла – чтобы привлечь внимание итальянских пограничников. И загорелись сами со своей шаландой.

150 живы. Из них 36 детей.

143 трупа найдены. И там много детей.

Человек двести не найдены вообще – утонули вовсе. И среди них много детей.

И вот прокуратура Сицилии предъявила всем взрослым выжившим обвинение в незаконном пересечении границы. Им грозит 5000 евро штрафа и высылка. И, одновременно с предъявлением обвинения живым, объявлено о предоставлении гражданства всем мертвым.

Все трупы теперь уравниваются с любыми другими покойниками ЕС, будут похоронены за счет итальянской республики.

Имен у новых граждан Италии нет. Им присвоены номера. Типа, труп номер пятьдесят пять – женщина примерно 20 лет. Труп номер 56 – мальчик примерно 3 лет.

Исполнилась самая заветная мечта этих людей – они стали полноценными европейцами.

Вы скажете, ну и сидели бы они там в своей Эфиопии, зачем было так рисковать. Ну да. Ну да.

Да, только новые и новые толпы людей штурмуют пустыню сейчас, сегодня. Потом они сядут в лодку и осядут на дне у Лампедузы.

Или заслужат гражданство посмертно.

Согласитесь, что-то неправильно устроено на нашей планете.

Октябрь, 2013 год.

Имя раба

Латвийский министр обороны Артикс Пабрикс предложил переименовать памятник воинам-освободителям в «совковятник». В ответ мэр Риги Нил Ушаков предложил переименовать самого министра обороны – и даже объявил конкурс.

Я рекомендую руководствоваться принципом Миклухо-Маклая. Когда он прибыл в Новую Гвинею на берег Маклая, он слушал, какое слово люди выкрикивают сильнее всех. Это слово и было названием племени. Если человек кричит «кумба-юмба», то он и есть кумба-юмба. Слово, которое политические деятели выкрикивают громче всех, и есть их имя собственное. Навальный таким образом станет Коррупцией, Милонов – Гомосексуализмом. Артикс Пабрикс, сказав «совковятник», сам дал себе кличку.

Я всю свою жизнь считал, что слово «совок» – это самоназвание, и его употребляют именно «совки». Я, например, родился в великом Советском Союзе и живу в великой России, а «совки» жили в «совке».