Россия, подъем! Бунт Расстриги

Одна горланит, не закрывая рта, будто она табунщица в аргентинской пампе, и ты думаешь, что убил бы за это, но поздно уже – она и после смерти будет верещать. Но ты побежден, смят, потому что у тебя артикуляционная скорострельность не так высока.

Другая – Мальвина – учит меня-Буратину мыть руки непрерывно, пока я не пошлю ее однажды к Пьеро на хрен совсем.

Третья – непроходимая, торжественная и торжествующая дура-курица, которая вообще не понимает твоей речи, выхватывает из любого предложения любое понравившееся ей слово и к этому единственному понятному ей слову приспосабливает плоский вопрос с использованием правильного отглагольного прилагательного.

Четвертая – прототип неудавшегося киборга – восхищена и делает вид, что понимает, но глаза оглушительно бездонно пусты и бессмысленны. Единственная мысль в ее глупых глазах – это смутная тоска по скачке на живом мужчине, по триумфальному самоудовлетворению.

Пятая….

Мне плохо, я хочу спрятаться.

Зачем они с нами соревнуются?

Вот я, скажем, заранее сдаюсь. Я сдаюсь, но я не согласен, чтобы они на мне прыгали, склонив голову набок и высунув язык. Я жду от них деликатной робости, смущения, пунцовых щек, я жду глаза в пол. Мне надоел их напор. Но не я пишу правила. Правила таковы, что они – отважные, удалые солдаты, они – хищные коллекционеры всех видов оргазмов. Если я против – упреки, упреки, упреки и травля. Ладно, сдаюсь, но не остаюсь – ухожу, оставляю поле брани. Тогда что? Они считаются победителями? Я – проигравший тогда? Или они погонятся за мной и уложат, и выдерут все-таки?

Зачем они соревнуются с нами?

Февраль, 2008 год.

Письмо 4

Диалог почти невозможен. Мужчина ищет приспособлений, видит приспособления, пользуется приспособлениями. В том числе когда на месте приспособлений – люди. Женщина ищет отношений, погружается в отношения, видит отношения, в том числе когда на месте субъектов – предметы.

Такие дела.

Май, 2011 год.

Письмо 5

А вы знаете, что шимпанзе бонобо используют половой акт в знак приветствия? Класс, правда?

Впрочем, мы про восьмое марта.

Девоньки хорошие, не велите мужикам своим дарить вам цветы на 8 марта. Это же срезанные цветы почти всегда, это значит – мертвые цветы. Мертвые, холодные и красивые своей смертью.

Зачем мужики тащат в дом смерть и гибель и их символ – мертвые срезанные цветы? Срезанные головы растений. Хотите, они вам еще притащат головы котят, головы щенят?

Даже и не головы же! Срезанные цветы – это охапки отсеченных половых органов растений. Вы получаете замотанными в целлофан отрезанные половые органы десятками, вы нормальные люди после этого?

Так что срезанные цветы больше не просите, не ждете и получаете договор?

Чем же привадить мужика, в чем изюминка праздника?

Думаю, в вас самих, девчонки.

Хотите, чтобы все шло как по нотам у вас в жизни? Практикуйте слабость.

Стань слабее. Еще слабее. Намного слабее, чем ты рассчитывала. Намного слабее, чем ты думала, что сможешь.

А теперь стань терпеливее. Намного терпеливее, стань невыносимо терпеливой, стань тщательно терпеливой.

Все – теперь, Королева, ты победила. Все призы твои.

Март, 2013 год.

Недомужество

Я категорический противник многоженства. Но со всей откровенностью скажу, что женщины в России испытывают колоссальное чувство одиночества и брошенности. И никому они не нужны. Многоженство или статус хотя бы любовницы много помогли бы социальному миру в стране. Вы зря думаете, что все мужики ходоки, что все мужики «по этой части». Ровно наоборот, мужик у нас в массе блеклый, бесцветный и никакущий. Энергии в нем ноль. Он живет с мамой или с тетенькой, которая ему женой была однажды и тоже превратилась в маму постепенно. Если же в мужике есть сила, и воля, и мужество, то он обращает свой внутренний взор не на девок, а на мужчин. В России воспето мужское товарищество. В России принято укорять мужчину, который возится с женщиной. Прямое указание на подозрительнейшую гомосятину мы встречаем в песне про Стеньку Разина, ставшей наиглавнейшей духовно-половой скрепой в моей стране. Вот как об этом поет народ:

Позади их слышен ропот: – Нас на бабу променял, Только ночь с ней провожжался, Сам на утро бабой стал. («Из-за острова на стрежень»)

В русском фольклоре тут и там умирают воины. Перед смертью они вспоминают о женщине – почти всегда только о маме, иногда и о маме, и о жене.

Вот казачье воспоминание о женщине:

Жинка погорюет, выйдет за другого, За мово товарища, забудет про меня, Жалко только волюшки во широком полюшке, Жалко мать-старушку да буланого коня. («Любо, братцы, любо»)

Жене протагонист изначально не очень верит, как видите. В «Черном вороне» та же картина: «Передай привет родной матушке, а жене скажи, пусть валит куда хочет»:

Полети в мою сторонку, Скажи маменьке моей, Ты скажи моей любезной, Что за Родину я пал. Отнеси платок кровавый Милой любушке моей. Ты скажи – она свободна, Я женился на другой.