Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

Российская пехота сражалась очень храбро и с мрачной решимостью. И.П. Липранди был старшим офицером в 6-м пехотном корпусе Д.С. Дохтурова. Его оценки кампании 1812 г. принадлежат к числу наиболее содержательных и точных сообщений с русской стороны. Он вспоминал, что в Смоленске офицерам было трудно удержать своих подчиненных от того, чтобы те при всяком удобном случае не тратили зря силы в контратаках против французов. Добровольцы для выполнения опасных заданий имелись в изобилии. Многие солдаты отказывались от отправки в тыл для осмотра полученных ранений. Вид охваченного пламенем города и жалких остатков гражданского населения служили дополнительным стимулом для того, чтобы сражаться до смерти. К тому же подталкивало и чувство, впитанное с молоком матери, согласно которому Смоленск с древности являлся оплотом православной Руси против нашествий «латинского» запада. В минувшие столетия город нередко выступал трофеем, за который боролись русские и поляки. Один офицер вспоминал, что хотя солдаты порой брали французов в плен, 17 августа они неизменно предавали смерти поляков[269].

Русские войска, засевшие в городе, находились под командованием Д.С. Дохтурова, который в ночь на 18 августа очень неохотно подчинился приказу М.Б. Барклая покинуть город и отойти за Днепр в район, прилегавший к городу с севера. В тот день Барклай позволил своим обессилевшим людям отдохнуть. В ночь с 18 на 19 августа он отдал приказ об отступлении в направлении главной дороги, которая вела обратно к Соловьевой переправе и Дорогобужу, в центральные районы Великороссии и в конечном счете к Москве.

На своих начальных этапах это отступление было сопряжено с серьезными трудностями. На выходе из Смоленска главная дорога на Москву проходила вдоль восточного берега Днепра на виду и в зоне досягаемости французской артиллерии, располагавшейся на западном берегу. К тому же в летнее время через реку можно было легко переправиться в нескольких местах. Барклай не хотел, чтобы его отступавшая колонна, растянутая, как это должно было произойти, на многие километры, стала прекрасной мишенью для французов, которые могли атаковать ее на марше. Поэтому он решил двинуть своих людей в ночь с 18 на 19 августа по боковым дорогам, что должно было вывести их на главную дорогу к Москве на безопасном расстоянии от Смоленска и французов. Первая армия должна была разделиться на две части. Д.С. Дохтуров повел меньшую часть армии в обход, занявший у него ночь и весь следующий день, прежде чем ему удалось наконец-то выйти на главную дорогу к Москве недалеко от Соловьево. Эта часть операции прошла без сучка и задоринки, но это же означало, что, когда 19 августа опасность нависла над второй половиной Первой армии Дохтуров находился далеко и не мог прийти на выручку.

Другой колонне под командованием генерал-лейтенанта Н.А. Тучкова предстояло сделать меньший крюк и выйти на московскую дорогу ближе к Смоленску, чуть западнее деревни Лубино. Еще больший сумбур и в без того запутанную историю вносит то обстоятельство, что авангардом колонны Тучкова командовал его младший брат — генерал-майор П.А. Тучков. Младший Тучков получил задание вести свои войска маршем по боковым путям к Лубино и московской дороге, где он должен был соединиться с войсками генерал-лейтенанта князя А.И. Горчакова, входившими в состав Второй армии П.И. Багратиона. Ранее было решено, что Горчаков и Вторая армия будут охранять московскую дорогу до тех пор, пока колонна Первой армии не окажется в безопасности, двигаясь по боковым и основной дорогам неподалеку от Лубино.

Все пошло не так, отчасти из-за плохого взаимодействия Первой и Второй армий, отчасти из-за сложностей, связанных с перемещениями по сельской местности в ночное время. В принципе офицеры штаба должны были заранее произвести рекогносцировку этих дорог и затем задать колоннам правильное направление движения. Ответственность за продвижение армии лежала именно на офицерах штаба. Любые перемещения крупного контингента людей в ночное время требуют тщательной подготовки, особенно если уставшим войскам предстояло идти маршем через лес и сельскую местность. Согласно не кажущемуся столь уж невероятным утверждению историка, занимавшегося изучением свиты Е.И. В. по квартирмейстерской части, штабные офицеры имелись в количестве, недостаточном для выполнения всех задач, вставших на повестку дня сразу после ухода из Смоленска. Некоторые из них были посланы на поиски места для ночлега на следующую ночь, другие получили задание определить места для возможных сражений по дороге к Москве, где армия могла бы занять позиции. Из мемуаров штабных офицеров становится ясно, что в первую половину кампании 1812 г. они были перегружены работой, причем весьма ответственные поручения порой давались младшим и неопытным офицерам. Несомненно, такова была цена создания генерального штаба в столь короткие сроки в годы, непосредственно предшествовавшие началу войны[270].