Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

В принципе М.И. Кутузов мог отступить из Москвы по нескольким направлениям. Если бы он повернул на северо-запад, например, он мог перекрыть дорогу на Тверь и Петербург, население которого не могли не всколыхнуть новости о падении Москвы. В действительности же он отступил на юго-восток по дороге к Рязани. Во многих смыслах это был самый безопасный путь отхода из Москвы перед лицом противника, входившего с запада. 17 сентября, однако, переправившись через реки Москва и Боровск, Кутузов резко свернул на юг. Двигаясь быстрым маршем, он пересек дороги на Каширу и Тулу прежде, чем свернуть на юг на Старую Калужскую дорогу, которая вела от Москвы на юго-запад.

Тем временем 15 сентября Наполеон вошел в Москву и разместил свою ставку в Кремле. Уже в тот день в разных частях города начались пожары. Москва сгорела за шесть дней. Три четверти зданий в городе было уничтожено. Всего за лето и осень 1812 г. в Москве и Московской губернии было уничтожено частной собственности на 270 млн. руб., что по тем временам являлось астрономической суммой. Подавляющее большинство жителей выехали из города, но те, кто остался, были выгнаны из своих домов, обездолены, а иногда и убиты. Из общего числа 30 тыс. раненых солдат, бывших в Москве, вовремя были эвакуированы всего 6 тыс., прежде всего благодаря стараниям Я.В. Виллие — директора Медицинского департамента Военного министерства, хорошо знавшего свое дело. Но очень многие из оставленных погибли в огне пожара. Когда русские отбили Москву, они обнаружили и сожгли 12 тыс. трупов[350].

Еще до начала пожара русские были вынуждены оставить в городе обширные запасы боеприпасов, в том числе более 70 тыс. ружей, хотя, по общему признанию, половина из них требовала ремонта. Москва являлась тыловой базой армии Кутузова, и за то короткое время, которое прошло с момента получения известия о том, что город должен был быть оставлен, было крайне сложно вывезти все военные арсеналы. Найти достаточное количество телег в последний момент было невозможно, поэтому большая часть оружия, снаряжения и другого военного багажа было вывезено на 23 баржах. Первым трем удалось успешно покинуть черту города, но четвертая баржа, перегруженная артиллерийскими принадлежностями, села на мель на Москве-реке, и перегородила путь остальным девятнадцати. На этих баржах находилось оружия, обмундирования и снаряжения на сумму 5 млн. руб., которые пришлось сжечь, чтобы все это не досталось Наполеону[351].

Вопрос о том, кто устроил или что вызвало пожар, всегда служил источником разногласий. Достоверно известно, что ни Александр, ни Наполеон не приказывали сжигать город. Еще до сдачи Москвы Ф.В. Ростопчин говорил, что французы завоюют лишь ее пепел. Он эвакуировал московскую пожарную бригаду в составе 2 тыс. человек и все ее оборудование. Казачьи отряды армии Кутузова предали огню по меньшей мере один из кварталов города, следуя тактике выжженной земли, которая предполагала уничтожение всех строений, и которой русские следовали с тех самых пор, как Наполеон оставил позади Смоленск и вторгся в центральные районы России. Кутузов также приказал поджечь многие из остававшихся военных складов. Хотя халатность и грабежи французов могли внести свою лепту в уничтожение города, гораздо большую ответственность за произошедшее, несомненно, несли русские. Что имело значение в то время, так это утвердившееся мнение о том, что во всем виноват Наполеон и что уничтожение города явилось громадной жертвой со стороны патриотически настроенной части русского общества, в том числе в деле освобождения Европы[352].

Возможно, пожар помог отвлечь внимание Наполеона от флангового маневра Кутузова, совершенного от Рязани до Калужской дороги. При нормальных обстоятельствах это было бы рискованным предприятием, поскольку во время маневра русские колонны оказывались прямо перед наполеоновской армией, находившейся в Москве. В действительности же, однако, измотанность французов и умелые действия казачьего арьергарда означали, что маневр завершился еще до того, как Наполеон успел хотя бы осознать, что его противник больше не двигался в направлении Рязани.

Обосновавшись в лагере близ Тарутино на Старой Калужской дороге, Кутузов занял прочные позиции. Он мог прикрыть военные заводы и склады в Брянске и прежде всего — имевшие большое значение оружейные заводы и мастерские в Туле. Получив известия о падении Москвы, многие ремесленники Тульского оружейного завода разбежались по своим деревням. Генерал-майор Ф.Н. Воронов, командир Тульского оружейного завода, докладывал, что, если бы ему пришлось эвакуировать завод в Туле, производство могло быть возобновлено не ранее, чем через полгода, что поставило бы военную экономику России на грань катастрофы. Фельдмаршал смог уверить его в том, что Тула теперь находится под прикрытием российской армии и ей не грозит непосредственная опасность[353].