Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814

Суть оборонительной стратегии заключалась в том, что она отдавала инициативу противнику. Учитывая географические условия западных приграничных районов России, Наполеон имел все возможности для того, чтобы прорвать линию фронта, разбить российскую армию на части и методично их уничтожить. Двигаясь через центр позиций русских, он получал преимущество, так как оказывался между ними и мог воспользоваться внутренними коммуникациями. П.И. Багратион, П.М. Волконский и дядя императора герцог Александр Вюртембергский в первые месяцы 1812 г. делали акцент на этой угрозе[204].

Положение ухудшалось тем, что в бедных с хозяйственной точки зрения западных приграничных районах России было очень трудно содержать на постое крупную армию в течение нескольких недель кряду, за исключением разве что тех нескольких недель, которые следовали непосредственно за сбором урожая. Скученность войск вызывала резкий рост заболеваний. Кроме того, можно было гораздо эффективнее уничтожить запасы продовольствия, не позволив французам завладеть ими. Для этого нужно было расквартировать армию на обширной территории и реквизировать провиант в счет налогов. Пограничные губернии были объявлены на военном положении в конце апреля: это облегчило получение реквизиций, но армейские штабы были противниками преждевременной концентрации войск. Во всяком случае, как только Наполеон выехал из Парижа, один из источников информации для российской разведки иссяк. Сам Наполеон надеялся на то, что Россия сама начнет наступление, и до самого последнего момента не имел окончательного плана вторжения. Затем он, конечно, сделал все возможное для того, чтобы скрыть направление своего главного удара. Только к концу мая у русских начала складываться ясная картина того, откуда следовало ждать основной удар неприятеля[205].

В своей записке, составленной в марте 1810 г., М.Б. Барклай утверждал, что пограничные области России на западе плохо защищены в силу недостаточного количества войск и особенностей рельефа местности. Многие другие офицеры развили эту тему в своих рапортах, написанных с марта по июнь 1812 г. В ту эпоху в России было слишком мало военных инженеров. В 1807–1811 гг. небольшие инженерные команды были развернуты в морских крепостях на Балтийском побережье и предназначались для отражения возможных атак англичан. То же самое было сделано на Кавказе и на Балканах с целью обезопасить отвоеванные у турок опорные пункты. С марта 1810 г. перед инженерными войсками была поставлена тяжелейшая задача в рекордно короткие сроки укрепить западные границы. Как указывалось в ряде записок, крепости, остававшиеся под контролем русских в тылу у Наполеона, представляли бы серьезную угрозу для его слабых коммуникаций. Это могло бы замедлить его продвижение. Еще важнее было то, что отступавшей армии, не имевшей крепостей у себя в тылу, было негде размещать различного рода припасы и обозы, в силу чего возникала необходимость постоянно их охранять. В этой ситуации армия должна была отступать быстро, так как только соблюдение дистанции с противником обеспечивало ее безопасность[206].

Но сколь острой ни была потребность в крепостях, на ровном месте они не могли быть возведены за два года. На своем южном фланге русские успели подготовить к осаде оборонительные сооружения Киева и возвели мощную крепость в Бобруйске. На северном фланге была укреплена Рига, хотя начальник инженерного корпуса генерал К.И. Опперман сомневался, что город сможет продержаться длительное время в случае серьезной осады без существенного увеличения численности его гарнизона. Сразу после окончания работ по строительству новой крепости Динабург на Двине Опперман собирался перевезти сюда все военные припасы и продовольствие из Риги, поскольку опасался, что в случае ее захвата французами под угрозой окажется материально-техническое обеспечение основных сил российской армии.