Россия против России. Гражданская война не закончилась

Подавить махновцев поручили председателю ВЧК Дзержинскому. Выяснилось, что противостоять на поле боя вооруженному и умелому противнику — не то, что руководить арестами безоружных людей. Повстанцы при подходе частей Красной армии прятали оружие и притворялись мирными крестьянами. Когда красноармейцы уходили, опять брались за оружие.

Феликс Эдмундович жаловался на нервное и физическое переутомление. Заботливые врачи предписали ему курс лечения. 26 июня 1920 года председатель ВЧК отчитывался перед Лениным из Харькова:

«Дорогой Владимир Ильич!

Спешу ответить, что я не на даче, но усиленно лечусь водолечением. Врачи нашли только нервное переутомление, а все остальное в полном порядке, в том числе и легкие. С Махно мне не везет. С ним можно было скоро расправиться, имея конницу. У меня ее не было. Только теперь удается мне сколотить полк из эскадронов, которые удалось выклянчить. Надеюсь через неделю пустить этот полк в действие».

Но тут Махно опять понадобился — противостоять барону Врангелю. Вести переговоры с большевиками о совместных действиях против белой армии Нестор Махно поручил бывшему чекисту Дмитрию Попову, который прославился тем, что 6 июля 1918 года, когда левые эсеры восстали против сепаратного мира с немцами, арестовал самого Дзержинского.

Нестору Ивановичу обещали:

«Первое. Немедленное освобождение и прекращение преследований всех махновцев и анархистов, за исключением вооруженно выступающих против советского правительства.

Второе. Полнейшая свобода агитации и пропаганды, как устно, так и печатно, махновцами и анархистами своих идей без призыва к насильственному ниспровержению советского правительства».

Махно лелеял идею самостоятельной крестьянской республики. Рассчитывал, что после победы над белыми советское правительство позволит ему провести на Украине социальный эксперимент: создать автономию на основах политического и экономического самоуправления. Наивный человек. После победы над белыми он станет следующей целью.

Революционная повстанческая армия Украины присоединилась к красным. Она подчинялась командующему Южным фронтом Фрунзе, но сохраняла самостоятельность. Председатель Реввоенсовета Республики Троцкий, который как убежденный государственник анархистов не любил, предупреждал:

«Мы можем только приветствовать тот факт, что махновцы хотят отныне бороться не против нас, а вместе с нами против Врангеля. Но рабочий класс Украины не может допустить, чтобы отдельные отряды то сражались в наших рядах, то наносили удар нам в спину. Рабоче-крестьянская Красная армия говорит: „Кто не со мной, тот против меня, а кто со мною, тот становится в мои ряды и не покидает их до конца“».

Нестор Махно, раздраженный разговорами о том, что он будто бы раскаялся и признал советскую власть, ответил большевикам через газету «Путь свободы».

«Как мы понимаем мирное соглашение? Никакого идейного контакта и сотрудничества с советской властью или ее признания не могло и не может быть. Мы всегда были и будем идейными непримиримыми врагами партии коммунистов-большевиков. Мы никогда не признавали никакую власть. Не следует спутывать, злостно или по непониманию, военный контакт, являющийся следствием грозящей революции опасности, с признанием советской власти, чего не могло быть и не будет».

Позиции были непримиримы, компромисс — невозможен. Решающее столкновение — только вопрос времени. В ночь на 8 ноября 1920 года кавалеристы Махно, которые именовались Крымской группой войск Революционной повстанческой армии, под командованием Семена Никитича Каретника форсировали Сиваш и обошли перекопский вал.

Махновцы отличились и еще раз. Вторая конная армия рапортовала: мы в Крыму! Радость оказалась преждевременной. Красных кавалеристов контратаковал конный корпус генерала Ивана Гавриловича Барбовича. Он окончил Первую мировую командиром 10-го Ингерманландского гусарского полка, георгиевским кавалером. Врангель произвел его в генерал-лейтенанты.

Момент был ответственный, вспоминал командующий Второй конной Филипп Миронов: