Россия против России. Гражданская война не закончилась

— Мы все еще ищем настоящее русское правительство, — осторожно заметил президент Вудро Вильсон. — То правительство, на которое мы делали ставку, бежит на восток.

Вопрос о признании правительства Колчака утратил свою актуальность.

У адмирала под ружьем находилось около ста тысяч человек. Теперь его солдаты не только отступали под давлением красных, но и просто разбегались. Стало ясно, что война идет к концу, и большинство предусмотрительно спешило занять место в лагере победителя. Солдаты сдавались в плен, а то и убивали перед этим своих командиров.

Но война была проиграна не только на фронте.

Николай Устрялов стал у Колчака руководителем пресс- бюро, но службу не любил: «Не будучи по характеру своему ни организатором, ни политиком-практиком, способным к этому „грязному ремеслу“, я и инстинктивно, и сознательно сторонился шумливой, неприглядно-честолюбивой толчеи вокруг государственного аппарата».

Он вспоминал, как проходили заседания Совета министров. Здание с белыми колоннами, зеркала в бронзе, стол, покрытый красным сукном. Давали чай с сахаром, а кому-то и с бутербродами. Но правительству нечего было предложить сибирякам!

«На каждом шагу, — писал Устрялов, — или бывшие люди царских времен, или падучие знаменитости революционной эпохи. И грустно становится, когда смотришь на них — нет, увы, это не новая Россия, это не будущее. Это — отживший старый мир, и ему не торжествовать победу. Это уходящее в вечность прошлое».

Примерно то же самое говорил генерал-лейтенант Константин Сахаров, который командовал у Колчака Восточным фронтом:

«Большой город кипел толпой здоровых, молодых чиновников, барахтался в кучах бумажного перепроизводства и совершенно не понимал того опасного и критического положения, к которому мы подошли».

Совершив военный переворот, адмирал отказался от демократических принципов, которые были альтернативой диктатуре большевиков. У диктатора Колчака не осталось никаких преимуществ перед большевистской диктатурой. И многие отшатнулись от белых. А чем одна тирания лучше другой?

Адмирал Колчак провозгласил:

«Гражданская война должна быть беспощадной. Я приказываю расстреливать всех пленных коммунистов. Или мы их перестреляем, или они нас. Так было в Англии во время Войны Алой и Белой розы, так неминуемо должно быть и у нас, и во всякой гражданской войне».

Колчак не верил в демократию, парламент, законы. Он верил только в силу. Но, как ни странно, у Колчака не было качеств диктатора. Он взял на себя ответственность, с которой не справился. Подчиненные ему генералы и атаманы вели себя как феодалы. Они грабили население, а ответственность нес Колчак. Его генералы устраивали жестокие расправы. Обирали крестьян.

Барон Алексей Павлович Будберг, военный министр Колчака, записал в дневнике:

«Население ненавидит так же, как ненавидело комиссаров, если не больше… Мальчики думают, что если они убили и замучили несколько сотен и тысяч большевиков и замордовали некоторое количество комиссаров, то сделали этим великое дело, нанесли большевизму решительный удар. Мальчики не понимают, что если они без разбора и удержа насильничают, порют, грабят, мучают и убивают, то этим они насаждают такую ненависть к представляемой ими власти, что большевики могут только радоваться наличию столь старательных для них сотрудников».

Ставка на избыточную жестокость не принесла адмиралу успеха. Реквизиция продовольствия и насильственная мобилизация в армию, аресты, порки, расстрелы настроили крестьян против Белого движения и предопределили поражение Колчака.

13 ноября 1919 года командование чешско-словацких частей вручило союзникам меморандум:

«Местные русские военные органы позволяют себе действия, которым ужасается весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности… Ответственность за все ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию».

Адмирал поручил подавить восстание в Енисейской губернии генералу Сергею Николаевичу Розанову, которого один из колчаковских министров описал так: «Необузданный офицер с сиплым голосом и вульгарным неумным лицом».

Розанов приказал войскам: требовать выдачи главарей и вожаков. Если откажутся, расстреливать каждого десятого. Если селение встретит правительственные войска с оружием в руках, селение сжигать, а все взрослое население расстреливать.

Жители Красноярска жаловались адмиралу, что генерал Розанов сжигает и уничтожает деревни, расстреливает без суда и следствия. И что же? Колчак наградил генерала орденом и 22 июля 1919 года назначил его начальником Приамурского края — ему подчинялись Приморская, Амурская, Сахалинская и Камчатская губернии.

Колчак с волнением говорил управляющему делами правительства Георгию Гинсу: