Россия против Запада. 1000-летняя война

Пока гремели пушки, политики тихушничали. В марте 1918 года газеты опубликовали «Проект Конституции МДР», подготовленный группой кишиневских адвокатов. По европейским меркам, кстати, совсем неплохой, однако забавный в связи с тем, что «независимым и неделимым государством, чья территория не может быть отчуждена», объявляло себя нечто, ни единого квадратного метра этой самой территории не контролирующее. К тому же реакция румынского командования на факт появления «Проекта» была крайне неодобрительной, руководству Сфатул Цэрий – правда, в мягкой форме – напомнили даже о печальной судьбе пятерки их «антирумынски настроенных» коллег, после чего руководители суверенной МДР начали челночить в Яссы на предмет «Чего изволите?». Заставив ходоков помучиться пару недель в ожидании, Его Величество и его кабинет изволили наконец пожелать, чтобы там, в Кишиневе, не маялись дурью с рефрендумами, а присоединялись к королевству решением Сфатул Цэрий – хрен с вами – на правах автономии. И 27 марта 1918 года состоялось заседание, впоследствии названное «великим». На голосование было поставлено предложение о «воссоединении Бессарабии с Румынией». Чтобы лучше думалось, здание «парламента» было окружено солдатиками при пулеметах и орудиях, а на самом голосовании присутствовали представители румынского командования с группой очень вооруженной поддержки. Тем не менее легко не было. Лидеры немецкой, русской, болгарской и гагаузской общин заявили, что голосование вместо референдума противоречит закону, к ним присоединились молдавские «земледельцы» и республиканцы. Их, однако, никто не слушал. Дюжину самых буйных солдаты вывели из зала (правда, не расстреляли, но об этом коллеги узнали позже), и, по требованию румынского генерала, провели открытое поименное голосование. После чего решение было принято 86 голосами против 3 совершенно отмороженных смельчаков при 36 воздержавшихся.

Правда, население, оповещенное о такой радости, на следующий же день начало реагировать неправильно – истериками, забастовками, демонстрациями, а кое-где даже взрывами складов и партизанскими вылазками, но румыны есть румыны, демонстрации они разгоняли вполне успешно, целых по л го да не утруждая себя созывом Сфатул Цэрий. Аж до ноября. В ноябре же, накануне открытия мирной конференции в Париже, где Антанта и ее союзники планировали расставить все точки над всеми «ё», хорошо отдохнувшим депутатам велели собраться на срочную сессию, открывая которую генерал Войтяну, генеральный комиссар Бессарабии, предложил собравшимся попросить Его Величество соизволить принять Бессарабию в безоговорочное подданство. Без всяких глупых оговорок насчет автономии. Что в ночь с 25 на 26 ноября и было сделано. Правда, с обеденного перерыва в зал заседаний вернулись всего 51 депутат из 125, но ведь из вернувшихся «за» проголосовало аж 45, а это, каждый подтвердит, абсолютное большинство. На протесты и меморандумы остальных, глупо требовавших признать судьбоносное решение недействительным на том основании, что в зале, видите ли, не было какого-то кворума, Париж отреагировал сперва холодным молчанием, а затем и намеком на то, что status quo Европа, видимо, признает (несколько позже, осенью 1920 года, так и случилось). Зато из Бухареста напомнили, что статью насчет 25 лет каторжных работ за «антирумынизм» из УК Королевства Румынии никто не вычеркивал. Намек был понят правильно, и когда 10 декабря король Фердинанд издал указ о роспуске Сфатул Цэрий, никто даже не пискнул. Тем более что, согласно тому же указу, приличное поведение вознаграждалось креслом в парламенте Румынии. Однако кроме «национальной элиты» на территории уже бывшей МДР имелось также и население…

Колонна

Прихода румын в Бессарабии не хотел никто. Вообще. Но этнические меньшинства особенно. Если молдаване по крайней мере считались «почти румынами», хотя, конечно, испорченными и подлежащими перевоспитанию, то остальных официальные идеологи Romania Маге за людей не считали вообще. Особенно, конечно, украинцев, вторую по численности национальную общину края, компактно обитающую в районе Хотина, куда королевские войска вошли 13 января 1919 года, после ухода австрийцев и немцев и вопреки желанию местного населения, думавшего присоединиться к Украине (споры шли только, к которой из двух). К сожалению, ни У HP, ни УССР, занятые разборками между собой, в тот момент ничем, кроме официального протеста, помочь не могли, так что румыны вошли в город и с места в карьер принялись «румынизировать» его и близлежащие села, заодно подчистую конфискуя у крестьян излишки продовольствия и возвращая землю бежавшим помещикам. Что поделаешь, румыны есть румыны.