Россия. Путь к Победе. Горбачев–Ельцин–Путин–?

«Преступность пронизывает госаппарат и поддерживает экономические реформы. Половина банков и половина коммерции в России находится под контролем мафии… Правительство Ельцина верно служит интересам «долларовой элиты», осуществив по указанию МВФ либерализацию цен и крах рубля и обеспечив обогащение малой части населения»[238].

Это не коммунист сказал, а канадский эксперт по наркобизнесу на Международной конференции в Испании (1995).

Мафия царила. Горби к концу своей власти расплодил около 3000 организованных преступных групп, в 1994-м их стало 5500, а в 1995-м — 6500[239]. Прибавлялось по тысяче банд в год! Около пятидесяти из них имели «филиалы» по всей стране. Многие группировки были этническими: азербайджанская, грузинская, чеченская, таджикская, армянская, осетинская и т. д.

Только в Красноярском крае в 1994 году промышляло 150 банд, объединенных в пять сообществ, каждое по 2000 нелюдей. Поделив город на восемь секторов, они контролировали все банки, рынки, 90 % коммерческих и 40 % государственных структур[240].

Бандиты стали властью и протащили свое музло — не знаю, с какого перепоя прозванное «русским шансоном»: в нем и русского ничего нет, и к шансону оно близко не лежало. В 1990-х годах хриплые сопли о «ментах-козлах» терзали наш слух отовсюду, страна превратилась в сплошную зону.

А в победившей Чечне расцвела другая культура. РАБОТОРГОВЛИ. «С 1996 по 1999 год более 5 тысяч человек были похищены с целью получения выкупа. Среди них немало и самих чеченцев»[241].

Люди жили в ямах, благородные джигиты истязали их, убивали, заставляли делать самую тяжкую работу. А «правозащитники», конечно, не замечали кошмарного положения русских в чеченском плену. Не волновало их и унижение наших в Прибалтике и Средней Азии.

Государство от бандитов почти не отличалось, грабило нас точно так же. Бюджетники месяцами сидели без зарплаты — или получали ее продукцией: лифчиками, водкой, алюминиевым листом… Что хочешь, то и делай.

Люди окончательно разделились на «старых» и «новых русских». «Старые» (они же «совки») отличались от «новых» двумя признаками:

— хотели созидать, а не хапать;

— у них была совесть, не позволяющая жировать за счет бедствия других.

«Новыми» стали не только бандиты, но и разбогатевшие обычные люди. Некоторые из них по сей день высокомерно цедят:

— Мы поднялись, потому что мы умнее и трудолюбивее, чем тупая масса совков!

Нет, граждане, вам просто создали тепличные условия: перестали бороться со спекулянтами и резко ослабили контроль над госимуществом. В поддавки с вами сыграли. А в тепличных условиях быстрее всего растет плесень… Нажиться вам позволили, чтобы вашими руками ослабить Россию. Вы — оружие врага, предатели, власовцы.

Так что не ставьте себя выше тех, кого вам помогли ограбить! Не гневите судьбу.

Кстати, по той же причине особенно мерзки «воры в законе», ставшие «новыми русскими». Ведь по «блатной этике» на государство работать западло: так «честный вор» превращается в «суку». Но вся российская мафия тогда послушно обслуживало государство Соединенных Штатов… Они гады даже по собственному воровскому «закону»!

«Новые русские», разумеется, оказались сильнее «старых». Криминальная мразь всегда подавит приличного человека.

Но не в силе Бог, а в правде…

Помните, как Ельцин решал финансовые проблемы? Вслед за Горби клянчил у Запада кредиты. И СМИ радовались получению очередной суммы.

Но кредит-то отдают с процентами! Значит, потомок (Путин) должен вернуть гораздо больше, чем Ельцин взял. Так он углубил долговую яму, в которую нас загнал Горбачев.

Еще валюта шла за вывоз наших товаров. Вернее, НЕ шла… Дело в том, что 70 % российского экспорта (с 1990-х по сей день) составляют нефть и газ. Производство-то нам разрушили! А вывоз углеводородов обустроили так, что 85 % прибыли забирали частные владельцы, остальное ела коррупция. Бюджет не получал ничего! Не было даже налога на добычу полезных ископаемых!

Напомню: в экспорте СССР все сырье (с древесиной) занимало 23 %. А при Ельцине одни углеводороды — 70 %…

Что привело к этой катастрофе? Конечно, приватизация. К 1998 году в государственной собственности осталось лишь 12,5 % предприятий, частная разрослась до 73,1 %; остальное было в промежуточных формах[242]. Частники воротили что хотели — точнее, то, что им приказывали с Запада.