Россия сегодня. Через 100-летие великих революций

То есть половина рабочего населения столицы питалось только щами и хлебом. Щи варились не каждый день. Очень часто они готовились сразу на неделю. Шахтеры в Донбассе на завтрак имели кулиш с хлебом, на обед – кашу и мясной борщ, а на ужин – остатки от обеда. На ситцевых фабриках в Шуе обед составляли постные щи и каша, а белый хлеб работники видели только по праздникам.

Разумеется, люди старались разнообразить свой стол. Но на рынке доступных продуктов преобладал фальсификат. В 1914 году Петербургская городская лаборатория признала недоброкачественными 78 % продаваемого хлеба (невыпечен и с личинками мух), 43 % молока (грязное и разбавленное), 26 % коровьего масла, 29 % мяса и рыбы.

Но люди живут не только для того, чтобы не умереть от голода. Им еще надо в буквальном смысле слова иметь крышу над головой.

Одним из наиболее развивающихся промышленных регионов стал угольный Донбасс. Здесь на реке Кальмиус энергичный валлиец Джон Юз основал металлургический комбинат, ставший крупнейшим в России. Британец переселился в особняк, выстроенный в стиле ренессанс. Работники жили в «балаганах» и «каютах». Первые представляли собой «довольно длинные здания с несколькими жилыми отделениями, большими и малыми; но внутри их было грязно, и они до тесноты были наполнены жильцами». Это считалось благоустроенным жильем. «Каюты» являли собой землянки, обложенные досками или камнем. Пол там был тоже земляной. Таким образом был обустроен быт на 14 заводах, 36 шахтах и семи железных рудниках.

В Петербурге «кают» не было. Все же город представлял собой столицу, да и в силу холодного климата загонять работников в неотапливаемые землянки было бы слишком расточительно. Здесь преобладали иные отношения.

По обследованию 1908 года, только 22 % работников могли позволить снять себе квартиру. Причем в каждом третьем случае речь шла о коммуналке. Еще 40 % снимали комнаты, а 38 % – полкомнаты, угол, койку или полкойки. Полкойки означало, что днем на кровати спал один человек, а ночью другой, в зависимости от графика сменности. Так жила наиболее квалифицированная и образованная часть российского пролетариата.

Наем комнаты стоил примерно 15 рублей в месяц и был возможен лишь для работников, получавших 60 рублей, то есть для очень квалифицированной части рабочих. Но комната могла быть обустроена и в подвале. В этом случае она стоила вдвое меньше.

Во второй столице доля рабочих, проживавших в отдельной квартире, была также незначительной: среди печатников Москвы в 1907 году она составляла 5,2 %, среди металлистов в 1914 г. – 6–9 %, среди текстильщиков в том же году – лишь 1 %.

Условия проживания тех, кто снимал угол, очень выразительно описаны в одном из обследований, проведенных в Петербурге: «Площадь пола, занимаемая… кроватью, и носит общее употребительное название „угла“. Если угол занят целой семьей или девушкой, то кровать отгораживается ситцевыми занавесками (пологом), подвешенными на веревочках; в таком отгороженном углу живет иногда семейство из 4 даже 5 человек: муж и жена на кровати; грудной ребенок в подвешенной к потолку люльке; другой, а иногда и третий – в ногах…».

Как правило, комнаты снимали семейные люди с детьми, а углы снимали одинокие работники. С точки зрения размера жилплощади на одного человека никакой разницы в условиях жизни между ними не было. В 1910 году в Донбассе 20 % работников проживали на площади менее 3 кв. м на человека, 48 % на площади от 3 до 5 кв. м, 21 % на площади от 5 до 7 кв. м, и только 11 % – на площади свыше 7 кв. м[54].

Здравоохранение

Здравоохранение – это не только число больниц и врачей на душу населения. Это в первую очередь санитария, которая невозможна без водопроводов и канализации.

Известно, что в Берлине спустя год после введения в строй канализации заболеваемость холерой снизилась вдвое, а вскоре эта болезнь исчезла вообще. Таким же образом изменились показания заболеваемости брюшным тифом в Петербурге после строительства в 1889 году очистных сооружений на водозаборе.

В 1912 году из 1082 городов России водопровод имелся только в 192 городах. Но в основном была обеспечена только подача воды, без очистки. Фильтрация существовала только в 58 городах империи (для сравнения, в Германии системы забора и очистки воды существовали в 98 % городов с населением более 20 000 человек).

Но и в тех местах, где были построены сети, чистую питьевую воду получала лишь часть жителей, в основном в престижных районах. В Симбирске, к примеру, водопровода не было в 84 % домов.

Канализация имелась только в 38 городах[55].

В 1910 году в 72 губерниях прокатилась эпидемия холеры. От нее погибло 110 тысяч человек, что составило 48 % заболевших. Врачи напрямую увязали заболевание с отсутствием чистой питьевой воды.

Жилищный фонд был неблагоустроен в прямом смысле этого слова. Не было электроэнергии, центрального водоснабжения, сам размер жилплощади в расчете на человека был крайне мал, а квартплата высока.