Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

15-го ноября, из Выборга вышел походный атаман Ефремов с 400 казаками и калмыками[625]. Его отряд совершил нападения на Пелгиерский и Катольский погост, и все деревни в радиусе 40 верст. Весь хлеб и сено сожгли, уничтожили до 60 крестьян, оказавших вооруженное сопротивление, еще большее число взяли в плен. С собой отряд атамана Ефремова привел большое количество захваченных лошадей, рогатого скота и овец.

И так до бесконечности. Разоренные деревни, сожженные хлеба и сено, что не смогли вывезти, угоняемый скот, а сколько убитых, сколько взятых в плен. За все отвечала Финляндия. Она же еще и непрерывно посылала в шведский лагерь подкрепления из вооруженных, чем попало крестьян, которые таяли, как снег. Кроме того, весь тягловый скот также забирался или русскими или шведами, но и его не хватало, и тогда ярмо одевали на себя финны, перетаскивая шведам вместо скотины разные тяжести — пушки, повозки и т. д.

А что происходило в самом шведском лагере вообще с трудом поддается описанию. Развилась такая смертность от болезней, что армия просто умирала на глазах. К моменту появления Левенгаупта во главе армии у Фридрихсгама, ее численность составляла около 24000 человек. Однако все прибывшие из Швеции полки умудрились разместить в палатках вдоль низменного берега моря со стороны Вильманстранда. Рядом давно стоял без действия галерный флот, где также смертность была ужасная, а умерших моряков хоронили тут же на берегу. Зловоние от наскоро закопанных трупов достигало расположенного неподалеку армейского лагеря. С наступлением дождливой и холодной осени солдаты были вынуждены рыть землянки и перебираться туда. По свидетельству очевидцев, сырость была такая, что плесень заводилась прямо на одежде. В довершение всего отвратительное было и снабжение войска. Рацион солдат состоял только из сухарей, гороха и протухшей салаки. Болезни просто косили солдат. Не хватало ни врачей. Ни лекарств. Даже с водкой и то были проблемы. Со временем землянки становились братскими могилами. Наполнив трупами одну землянку, обрушивали ее крышу, чуть присыпали землей и сразу брались за другую. Трупы сначала сносили и складывали нагими в дровяные сараи, куда стягивались бродячие собаки и по ночам их обгладывали. Всеми овладело какое-то полное, тупое равнодушие. Дошло до того, что хоронили уже и без воинских почестей, и без отпевания. В начале следующего, 1742 года, шведская армия, не воюя, уменьшилась более чем на две трети.

Простояв два месяца в бездействии, в ноябрьскую распутицу, Левенгаупт вдруг неожиданно выступил с отрядом в 6450 человек и вторгся в русские пределы. Этот поход, окончившийся ничем, был вызван двумя причинами: полное отсутствие фуража в шведской армии и необходимость захватить его у русских, а второй причиной была необходимость распространить на русских территориях воззвания к народу.

В первом воззвании говорилось следующее: "Я, Карл Эмиль Левенгаупт, генерал-аншеф армии Его Королевского Величества Короля шведского,… объявляю сим всем сословиям достохвальной русской нации, что шведская королевская армия пришла в пределы России не с какой иной целью, как чтобы, с помощью Всевышнего Бога, доставить шведской короне удовлетворение за все многочисленные обиды и несправедливости, нанесенные ей министрами-иностранцами, которые в эти последние годы управляли Россией, и вместе с тем оградить на будущее время безопасность Швеции." То есть, действия шведских войск, как бы отвечали чаяниям русского народа, также недовольного засильем иностранцев в последнее десятилетие.

Второе воззвание призывало жителей России не сопротивляться шведам, а относиться к ним дружелюбно и миролюбиво. В этом случае, Левенгаупт гарантировал от имени короля их неприкосновенность и обеспечение защиты от каких-либо притеснений, как в отношении населения, так и их имущества, со стороны шведской армии под страхом смертной казни виновных и уличенных в этом.

Поход Левенгаупта был обречен изначально. Стоял, как мы помним, ноябрь, дороги превратились в сплошную грязь, войска еле пере- двигались, а непрерывные дожди и холод вызвали массовые болезни. В результате отряд вернулся назад в лагерь, имея больше половины людей больными. Казачки исподволь наблюдали за странными манипуляциями шведских войск, даже особо не тревожа их.

Воззвания к русскому народу также не имели никакого результата. Между тем, в Петербурге произошел дворцовый переворот.

Чувствуя предрасположенность гвардейских частей к Елизавете, правительство Анны Леопольдовны, используя войну со Швецией, как предлог для удаления гвардии из Петербурга, отдало таки 24 ноября приказ об отправке полков в Финляндию. Формальным поводом для такого приказа послужило донесение из Выборга о том самом ноябрьском злосчастном, предпринятом от отчаяния походе Левенгаупта с 6,5 тысячами изможденных солдат. Это и вызвало непосредственно толчок ко всем последующим событиям.