Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

В 1751 году умирает старый король Фредерик I и на престол вступает в соответствии с русско-шведскими договоренностями епископ Любекский Адольф Фридрих — дядя Екатерины II (он был родным братом ее матери — прим. автора). Никаких изменений в политической жизни Швеции не последовало. Заправлял всем по-прежнему парламент, разделенный все на те же две партии — "шляп" и "колпаков". Различие было в том, что теперь они поменялись местами, и после поражения в последней войне, главенствующая роль перешла к более миролюбивым "колпакам". По-прежнему Россия поддерживала эту партию, а Франция традиционно субсидировала другую.

В 1746 году в королевской семье рождается первенец, названный Густавом. Получивший великолепное образование, основанное на трудах Монтескье, Вольтера, Расина и Корнеля, будущий король владел французским языком лучше, чем шведским. Естественно, что его симпатии уже с детства были на стороне Франции. Он обожал Париж, его театры, и, став королем, сам писал пьесы.

Русская Императрица, Екатерина II, также, как и ее кузен, обожала заниматься литературой, пробовала себя и в прозе и в поэзии, писала пьесы и даже оперы. Несмотря на то, что в "золотой век" Екатерины и доставалось отдельным авторам — Фонвизину, Радищеву, тем не менее, ее увлечение не ослабевало. Напротив, видимо, она считала не всех достойными заниматься подобным ремеслом, оценивая их по собственной персоне. Немка, в отличие от своего великого предшественника Петра, которому она соорудила величайший памятник, хотевшего из своих подданных сделать немцев, она стремилась сделать их русскими.

Создавалось впечатление, что та война, о которой пойдет речь, на самом деле была "театральной", что два монарха разыграли пьесу, которую сами и написали. Итог ее, правда, не понятен. Пьеса-война, действующие лица — солдаты, кровь настоящая, не бутафорская, интриг достаточно — с переодеванием, с выдуманными победами, наряду с реальными сражениями и реальными смертями. Но все, как-то по— комедиантски, как будто два монарха уселись в свои ложи и через лорнеты, близоруко прищуриваясь, разглядывали бьющихся солдатиков и матросиков.

Отличие в том, что Густав начал разыгрывать пьесу всамделишно, а Екатерина понарошку. Пошли на сцену регулярные шведские войска, а Россия ответила наспех сколоченными полками из рекрутов, ямщиков, цыган и даже колодников. Будто Екатерина решила: "С тебя кузен и этого будет достаточно!". Массовка, какая разница из кого она будет состоять. Нет, не будем отрицать, и батальоны русской гвардии втянулись в дело, но это кажется для остроты момента, для его достоверности. Ну нельзя же использовать сплошь непрофессионалов!

Ладно, это все лирика, что ж творилось на самом деле. (Лирика — лирикой, но мы убедимся еще не один раз в театральности поступков и одного и другого государя. Правда, один закончил свою жизнь от пули собственного дворянина (почти, как Гай Юлий Цезарь, если б это был кинжал — но красиво!), вторая — в зените славы, тоже красиво).

Итак, мы уже упомянули, что молодой кронцпринц Густав был всю свою молодость под сильным влиянием королевской Франции. Ему постоянно намекали, что с ним Франция связывает самые большие ожидания.

Снова шведская карта была в руках французов. Проиграв "колпакам" — России, они поддерживали "шляп", но лелеяли мысль о королевском абсолютизме, естественно в лице Густава, управляемого из Парижа. Потому в ход шло все — лесть, благосклонность Вольтера, к его литературным опусам, намеки на необходимость революции (но "королевской") в Швеции, осторожность во всех планах, чтобы никто не мог догадаться о замыслах будущего короля, создание "надежной", читай, преданной армии, которая не будет непрерывно отступать от русских, и, наконец, слава! — слава его предшественников — великих королей Швеции — от Густава Вазы (тезки, опять же!) до Карла XII, короля-солдата. Как древние гладиаторы, солдаты, марширующие на битву с русскими варварами, будут поднимать руку и восклицать: "О Цезарь (О, Густав!), идущие на смерть приветствуют тебя!". Не Густаву ли III-му принадлежит знаменитая фраза: "Весь мир — это подмостки сцены. А все мужчины и женщины главным образом актеры!" (И здесь король почерпнул ее из театральной жизни, перефразировав великого Шекспира! — прим. автора).

Да, семена упали на благодатную почву. Действующего короля Адольфа Фредерика считали слабым и незначительным, как политическую фигуру, поэтому все ставки были сделаны на кронцпринца.

О смерти отца он узнал 1 марта 1771 года, когда сидел в ложе парижского оперного театра. В Стокгольм уже он въехал королем Густавом III.