Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы

Аналогично поступали и шведы. Оценивая в своих донесениях силы русского корпуса Ласси в 16000–18000 человек, они указывали потери русских до 8000 солдат и офицеров. При собственных силах в 4000 (мнение шведов), картина получалась не такая уж удручающая. Сражаясь с четырехкратно превосходящим противником, храбрый отряд генерала Врангеля уничтожил в два раза больше самих себя врагов.

Поэтому, вернее всего будет считать, что потери шведов составляют все-таки около 2800 человек погибшими и около 1200 пленными, исходя из количества захваченных в плен офицеров — 37 и 62 — унтер-офицера, список их приведен Ласси поименно. То есть, из 5256 оборонявшихся, 1200 удалось уйти — мы помним, как прорвался Вестерботнийский батальон, а также легко умчались и оторвались от преследования карельские драгуны, несмотря на то, что их командир Бранденбург попал в плен. Остальные, кому повезло, разбежались по лесам.

А вот потери русских составляют не 530 человек убитыми и 1832 ранеными, как указывает русская сторона, а намного больше. Судя по скорости отступления Ласси от Вильманстранда и отсутствия желания повторного похода в этом году, цифра потерь составляет не менее 4–4,5 тысяч погибших и раненных. Обычные потери прямого наступательного боя с обороняющейся стороной, имеющей крепкую позицию. А шведская артиллерийская батарея действительно нанесла значительный урон, да и вообще начало сражения не складывалось удачно для русских. История Апшеронского полка так описывает начало сражения: "Центральная шведская батарея наносила русским чрезвычайный урон… Местность перед батареей не вполне благоприятствовала атакующим. Им приходилось, выйдя из леса, устраивать линию в две роты, затем спускаться в крутой овраг, разделявший обе позиции, и взбираться в гору под убийственным огнем неприятеля. Произведя несколько безуспешных атак, потеряв много убитыми и раненными и лишившись половины офицеров, гренадеры начали отступать". Всего в той памятной атаке участвовало шесть батальонов. Таким образом, можно говорить, что убитыми и умершими от ран русские потеряли около 2500–2700 человек и 1832 раненными, что и составит примерно 4500 человек. Тем более, что отход Ласси был настолько стремителен, что более походил на бегство. Множество тяжелораненых осталось на поле битвы, и умерло без помощи, лежа вперемешку со шведами. Вся местность вокруг была разорена настолько, что прошло лишь несколько дней, как собравшиеся местные жители начали осуществлять захоронение. Кавалерия прикрывала отступление, она же гнала пленных к границам, (а это более тысячи человек! — прим. автора), пехота отступала медленнее, унося своих раненых. Это похоже на истину.

В той же Истории Апшеронского полка, который стоял во второй линии боевого порядка, (а значит, потери его меньше полков первой линии), принял удар шведов после прорыва первой линии русских войск, а затем участвовал уже в окончательной атаке, закончившейся бегством шведов, сказано следующее о потерях: “Потеря полка в сражении 23-го августа и болезни уменьшили состав его почти на половину”. По цифрам получается следующая картина — по штату он состоять должен был из 37 офицеров и 1380 нижних чинов, при 149 нестроевых и денщиках, а к февралю налицо было — офицеров — 23, солдат — 907, нестроевых — 107. То есть из 1566 человек, осталось 1037, убыль 529[623]. Приняв половину последней цифры за боевые потери и умножив на число участвовавших полков, мы выйдем приблизительно на те цифры, что просчитывались ранее.

Но, Петербург праздновал победу… Победные реляции публиковались в "Санкт-Петербургских ведомостях" и сам даже Ломоносов на-писал восторженную оду.

Глава 3. ЧТО ДАЛЬШЕ?

3 сентября в основной шведский лагерь прибывает, наконец, Левенгаупт и соответственно принимает командование на себя.

Его прибытие особых изменений в действиях шведских войск не принесло. Между тем, практически ежедневно прибывало пополнение из Швеции. Общая численность армии Левенгаупта достигла уже 15–17 тысяч человек, и продолжала расти, достигнув 24000. Тем не менее, шведы бездействовали. В основном, это объяснялось выжидательной позицией самого командующего армией. Успокоенный заверениями из Стокгольма, а также посла в Петербурге Нолькена о скором перевороте в российской столице и воцарении дочери Петра Великого — Елизаветы, и грядущими в связи с этим резкими изменениями внешнеполитической линии русского кабинета, Левенгаупт не собирался продолжать военные действия, а лишь ограничиться распространением на русской территории двух воззваний к населению. Суть их сводилась к призывам не сопротивляться доблестным шведским войскам, а переходить под защиту и покровительство их августейшего монарха. Далее мы подробно остановимся на этих воззваниях.