Россия. Снова эксперимент

Эта война и ускорила падение режима. Нет, не «на взлете», как изрек С. Говорухин, «подстрелили птицу», обессиленная, она сама упала к ногам охотника. Но зачем Россия вступила в эту масштабную войну? Неужели нельзя было учесть печальный опыт Крымской и русско-японской войны, которые высветили техническую отсталость России? Кивают на славянскую солидарность, имея в виду ультиматум, предъявленный Сербии Австро-Венгрией. Но не далее, как в 1908 году Россия безропотно санкционировала аннексию другой славянской области, Боснии и Герцеговины той же Австро-Венгрией. К тому же на стороне Германии и Австро-Венгрии воевала другая славянская страна, Болгария. Значит, этот довод несостоятелен. Как раз на грани распада в это время находилась сама австровенгерская империя. Запахло жареным. Заговорил инстинкт хищника, учуявшего возможность территориальных приобретений. Но главной целью был Константинополь, предмет вожделений нескольких поколений русских царей. Цель была отнюдь не беспочвенной и выразилась в соглашении «Сайкс-Пико» между странами Антанты о разделе турецких владений после войны [119]. Документ был оформлен окончательно в мае 1916 года путем обмена секретными нотами. Россия получала в собственность Босфор и Дарданеллы. В ноябре 1917 года по указанию Ленина был опубликован текст этого соглашения. Результатом этого явилось благожелательное отношение Турции к молодой Советской республике на первых порах. А царская Россия успела проглотить наживку «Сайкс – Пико», но вылезла она боком. Аналогичная история возникла много лет спустя, когда уже советская империя затеяла войну в Афганистане. Но это уже было последней отрыжкой ее имперского желудка. Поистине история ничему не учит.

Таковы сопутствующие причины краха российской монархии. Основная же причина – экономика. Если бы не вмешались сопутствующие причины, агония монархии могла еще продлиться какое-то время, но крушение все равно было неминуемым. Подтверждение этому мы находим у историка Г.Кваши [34, стр. 226]: «…сохранив свой сверхмощный класс крестьянства, свое пренебрежение к грамоте, к городской жизни, русский народ не выстоял бы в сумасшедшей индустриальной гонке XX века». И все же русский народ выстоял, но… уже совсем в другой ипостаси, а именно, советского народа. Но об этом в следующей главе.

Теперь попытаемся выразить схематически, что происходило в России за рассмотренный уже период. Удобной формой изображения представляются две железнодорожные ветки, которые совмещались где-то в XVIII веке, а затем едва заметно начали расходиться. За одну из веток, идущую прямо, примем движение мировой цивилизации, разумеется, ее передовой части (в книге С. Говорухина это центральная ось, экватор). Вторая ветка, изображающая движение России, уже примерно к середине XIX века ощутимо ушла в сторону, но идет еще сравнительно под небольшим углом к первой. Правда, расстояние между ними при этом увеличивается с течением времени. Начало XX века. Наследие Петра и Екатерины исчерпало свой ресурс. И вторая ветка плавным радиусом поворота начинает все дальше уходить от первой. 1917 год. Ветка уже довольно крутым радиусом поворота начинает быстрее удаляться от главной магистрали. Забегая вперед, заметим, что она так никогда и не приблизилась к главной магистрали. В отличие от схемы, предлагаемой Говорухиным, экватор ни разу не был пересечен.

Смена общественного строя в России не была случайностью. Революционный процесс к тому времени набрал большую силу. Вряд ли стоит считать этот процесс, как утверждают С.Говорухин, И.Бунич и другие, движением уголовных элементов. Он охватывал и более развитые европейские страны. Возникал он в противовес капитализму, который хоть и был естественным путем развития цивилизации, но носил в себе неизбежные на том этапе элементы жестокости по отношению к трудящимся массам. Смена строя в России отражала определенное направление в сознании широких масс народа, основанное на традиционной их бедности. Недаром Н.Бердяев отмечал: «Русский народ социалистический по инстинкту» [4, стр.59]. Опять повторим, что революционеры не были бандитами. Это были в большинстве своем образованные люди, нашпигованные идеями, которые считались в то время прогрессивными. Не могли авторы этих теорий предвидеть, что капитализм, развиваясь, сам сведет к возможному минимуму назревшие противоречия между трудом и капиталом. Нельзя, конечно, обойти молчанием тот факт, что новый общественный строй в России насаждался порой варварскими методами, что при этом извращалась, и порой существенно, основная суть новых общественных теорий.