Россия: спринтерский забег... в трясине

Всего лишь одна, отдельно взятая статья из печати может показать все приемы "рукопашной публицистики" в наши дни. Например, вот эта: "Чувствуют ли «КОЗЛЫ» свою вину перед Россией?" Ее написал сам Юрий Мухин (автор книги "Путешествие из демократии в дермократию и дорога обратно") в редактируемой им же газете «Дуэль». В ней "гражданский пафос" выражается так: "…смысл жизни свели к тому, чтобы ср…ть и жрать". Эту газету надо было бы назвать «Мордобитие». Уж какая тут дуэль, какие перчатки — бьют голыми кулаками по мордасам, и поддых, и пинают упавших — добить, уничтожить. "Ни одна сука из Думы…", "Мразь вы все…", "покорные козлы", "взял бы пулемет и по ним пару очередей…", "ненавижу вас, гады, гаденыши…" — это из газеты «Лимонка». Другие печатные издания разношерстной оппозиции, такие, как "За Русское Дело", "Наше Отечество", «Молния». "Новый свет", «Вече», «Штурмовик» (я просмотрел последние номера), выражаются ничуть не слабее. Даже позабористее…

От «публицистики» площадной брани и мата-перемата газеты леворадикальной оппозиции переходят уже к призывам (открытым текстом, что называется) свергнуть существующую власть и структуры правления. Вот первые же попавшиеся под руку примеры "лозунгов момента": из «Молнии» (орган "Трудовой России" и МК РКП/б/) — "Институт президентства — на свалку!" и из газеты «Завтра»: "Восставший народ — народ праведный". В западной печати это абсолютно исключено: быть официально зарегистрированной государством и в то же время призывать к свержению данной государственности — это нелепица какая-то, абсурд. С этого самого момента печатное издание ставит себя _вне закона_, и дело переходит в суд. С нулевым шансом выиграть это заведомо проигрышное дело.

Но это возможно, если в обществе действуют законы. Если же на них всем плевать, получается, что прав кинорежиссер Сергей Соловьев, сказавший не давно в одной из телепередач: "Российская демократия сегодня — это чудовищное общественное свинство".

Жертвоприношения

В умах — гражданская война, в печати — она же. Что еще может быть в обществе, раздираемом непримиримыми противоречиями? В бункере (таким мне показался подвал, в который я спустился) вблизи Москва-реки сидит русский драчливейший писатель Эдуард Лимонов, сжимает в бессильной ярости кулаки. Его подростковая "Национал-Большевистская Партия" идейно незрела, его маленькая армия не может развернуть наступление, его «Лимонка» ("газета прямого действия") не долетает до цели.

"Лимонов, — сказал я, — чем закончится ваша борьба? Каково будущее НБП?" Сказанные в ответ сумрачным тоном слова"…Мы боремся и будем бороться…", "…окончательная победа будет за нами…" и т. п. мало убедили меня. Но ясно: если те, кого представляет ультралевая оппозиционная печать, придут к власти, это будет команда мстителей, не знающая пощады. Горе тогда обществу.

Но горе и сейчас, когда по товарам (ввозимым, не производимым) Россия — ну прямо как США, а по уровню жизни населения — как туземные Занзибар, Эфиопия или того хуже. Да, противоречия… Может быть, государственное преступление состоит в том, что поколения людей 10-х, 20-х, З0-х, 40-х годов рождения, которые ныне погружены в беспросветную нужду, были принесены в жертву дважды: тогда, при социализме — во имя "светлого будущего", и теперь — ради сомнительного "всеобщего благоденствия" при капиталистическом укладе жизни.

А как насчет мысли Достоевского, что если для счастья всего человечества потребуется замучить хотя бы одного младенца, то это уже преступное, неприемлемое «счастье»?

Понятна боль патриотов России (хотя кто на самом деле патриоты России? и кто — "внутренние враги и агенты влияния Запада"? В дыму сражений политических групп и их газет все перепуталось и перевралось, "смешались в кучу кони, люди…"). Но все же не было еще в истории российской печати такой пещерной свирепости, такого одичания, когда понятия «стыд» и "правила приличия" решительно отметались бы в сторону.

На днях в одной экстремистской газетке мелькнули хулиганские высказывания: "глупый Солженицын", "этот музыкантишка Ростропович", оскорбительно отозвались об академике Дмитрии Сергеевиче Лихачеве. Так что же, в приступе отчаяния и озлобления сбросим Достоевского и других национальных гениев с "корабля современности"? С чем тогда останемся, сограждане? Что у нас в числителе останется? Только знак $, который дьявольски высверкивает в глазах "новых русских"?

Стоп, это просто фатально: когда говоришь о России, неизбежно впадаешь в риторику. Поменяю тему. Теперь об этом самом…

Сексуальный вулкан: извержение продолжается

Умы на Западе потрясены мощью и разгулом "русской сексуальной революции". «Плэйбой» (абсолютно недоступный в СССР!) выглядит невинным изданием рядом с отечественными сексо-порно-эротоманскими (где четкая грань различия?) изданиями, которые продаются на каждом углу. В них полиграфия бедней да натура грубей, но масса голой чувственной плоти выступает во всей своей соблазнительной жути. Апофеоз "услады естества".