Россия: страна негасимого света

Мы провели в обществе Рамзана Кадырова долгие три вечерних часа. Он был с нами откровенен, с поразительной наивной, почти детской ясностью говорил обо всём: о семье, об отце, о матери, о детях, о республике, о тех угрозах, которые на республику движутся, о новом строительстве, о том, как трудно в некоторых местах живет народ, сколько он лично получает от людей просьб и жалоб, какая у него стратегия.

Я спросил у Кадырова, как удается выстоять в сложное мучительное время, построить такой чудесный город, дивные университеты? Почему здесь молодые люди глядят на него и на весь белый свет умными, серьёзными и обожающими глазами? Что за принцип, что за философия положена в основу его деятельности? Он сказал: этот принцип прост, я унаследовал его от отца. Надо любить народ и бояться Бога. Нельзя не любить народ, из которого ты вышел. Его слезы, мука, боль и надежды – это и твои надежды, боль и мука. И нельзя заставлять народ работать через силу, направлять его туда, где хрустят народные кости, потому что это нарушение божественных заповедей. Он любит свой народ и никогда не посмеет нарушить божественные заповеди, ибо он человек веры, человек света. А если принесет народу хоть каплю несчастья, то будет проклят Богом.

Эти два условия: любить народ, бояться Бога, соединённые вместе, – и делают Рамзана Кадырова духовным и политическим лидером Чечни.

Он много путешествует по своей Чечне. Выезжает утром и возвращается поздно ночью. Бывает в ущельях, в городах, в школах, бывает у самой границы. Я спросил его: ведь это небезопасно. Он сказал: да, на меня были покушения. Я спросил: берёшь ли ты с собой оружие? Он ответил: конечно. Я попросил показать его автомат, думая, что это подарочное оружие с золотой табличкой на лакированном прикладе – умопомрачительный автомат, с которым хорошо красоваться перед телекамерой. Принесли автомат. Рамзан протянул его мне. Я держал на руках тяжелую обшарпанную машину, чей ствол потерял вороненый цвет, приклад испещрен царапинами. Это было рабочее оружие, побывавшее на войнах. Кадыров сказал: я не глава республики, я – солдат, я – пехотинец.

Я подумал: не покидай окоп, пехотинец Рамзан!

Ольга Васильева и княгиня Ольга [16]

Бисмарк сказал, что франко-прусскую войну выиграл немецкий учитель. Это он воспитал будущего немецкого солдата, вложил в него любовь к отечеству, преданность своему государству, возвышенную веру и честь.

Великую Отечественную войну выиграл советский учитель. Это он в огромных городах и крохотных селеньях, в горных аулах и кишлаках учил детей не только математике, правописанию и законам физики – он учил их любить Родину, воспитывал в них будущего писателя, лётчика или землепроходца. Учил помогать товарищам и любить их, быть смелым, бескорыстным и искренним. Это советские учителя воспитали героическую Зою Космодемьянскую, бесстрашного Александра Матросова, отважных лётчиков Николая Гастелло и Виктора Талалихина, незабвенных молодогвардейцев, непреклонных панфиловцев, которые бросались с гранатами под гусеницы фашистских танков.

Советское государство уже при своём зачатии, когда ещё шла изнурительная гражданская война, открывало университеты и научные центры, придавало знанию и науке статус государственной религии. Государство видело свои великие созидательные цели и устремляло к этим целям молодых людей. И они создали могучие советские заводы, превратились в поколение инженеров, которые построили лучшие в мире корабли, самолёты и танки. Именно эти молодые люди осваивали Арктику, Сибирь и Дальний Восток. Они осуществили грандиозный атомный проект, создали космическую индустрию, сделали Советский Союз сверхдержавой.

Молодого человека готовили к тому, чтобы он стал творцом, героем, победителем. Учили его подчинять личные интересы интересам общества, жертвовать даже жизнью ради своей великой Родины и своего великого народа. В центре советской идеологии стоял человек-творец, созидатель, устремлённый в грядущее.

Когда пал Советский Союз, с ним пало всё: техносфера, суверенная внешняя и внутренняя политика, армия, оборона и образование. Пало воспитание. Первое поколение послеперестроечных детей именовалось «поколением пепси». Оно было дурным и бессмысленным. Его интересовали музыка, секс и наркотики. Оно не презирало общество и государство – оно просто не замечало их. Оно жило в бездуховном пространстве. Его религиозной атрибутикой были прокисшие джинсы, хлюпающий пивом желудок, галлюциногенная музыка и исколотые шприцами вены.