Россия: страна негасимого света

Конечно, у Патриарха и у Папы Римского нет танковых армий, нет воздушных группировок, с помощью которых они могли бы исправить мир. У них есть молитва. Если человек молится, если молится всё человечество, то в этом страстном возвышенном порыве к высоте, к красоте, к вечному, происходит преображение и одной отдельно взятой души, и всего человечества. Молитва накрывает мир светоносным непробиваемым покровом, который, быть может, сильнее, чем противоракетная оборона.

Русская церковь всегда была близка к народу, уповала на народ, всегда поддерживала падающее и дряхлеющее государство. И когда государство почти совсем исчезало, его заменяла церковь, вставала во главе дружин, полков, окрыляла надеждой вождей и витязей. Русская православная церковь сегодня занимается устроением жизни, стремится войти в культуру и объяснить сегодняшнюю культуру как продолжение великих христианских традиций. Церковь обращается к обществу с тем, чтобы оно не забыло идею справедливости, чтобы богатые не кичились своими богатствами, чтобы бедные не впадали в уныние, чтобы в обществе воцарилась гармония.

Понтифик и Патриарх, уединившись, два часа о чём-то совещались с глазу на глаз, а потом вышли к людям, на их лицах сияли улыбки, блаженство, любовь и радость. Когда они обменялись братским божественным объятием, вместе с ними ликовало всё человечество. Декларация, с которой они обратились к людям, не была пергаментом, свитком, не была рукописной грамотой с узорными буквицами. Но текст, который они огласили, носил вселенский характер.

Сегодня, когда России не просто, худо, когда Запад на неё ополчается с хулой, окружает военными базами, мучит санкциями, в этот тяжёлый для России период наша церковь через головы политиков пожимает руку Европе, наш Патриарх пожимает руку Папе Римскому, пожимает руки тысячам и миллионам верующих христиан, тем самым вырывая Россию из жестокого кольца, возвращая её в объятия всего человечества.

В России было много знаменитых и великих Патриархов. Многие из них прославлены как святые. Было много и великих Пап, которые своими трудами, мученичеством стяжали святость. Два сегодняшних архипастыря, Патриарх и Папа, несомненно, войдут в историю. Среди клеветы, негодования, среди бряцаний оружия, они обнялись и провозгласили вечный для христианства завет: «Не прокляните, но благословите!»

Так я думал, наблюдая встречу двух архипастырей. Свет этой встречи будет разливаться в течение многих лет, и мы обнаружим удивительные последствия этого поразительного вселенского свидания.

Вражда уступает примирению. Недаром в Нагорной проповеди Христос сказал: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими».

Религия — топливо истории [8]

На Ближнем Востоке накаляется котёл, с которого сорвало крышку. Из котла волна за волной вываливается жаркое варево, словно там, на дне котла, в этой квашне, находятся неустанно действующие дрожжи. Это земля пророков, ясновидцев. Там, среди песков и камней, рождаются религии, вероучения, открываются людям необъятные горизонты, куда увлекаются несметные полчища и народы. Сегодня из этой квашни изливается в мир огненный ислам.

В Турции: среди арестов военных, среди пыток и застенков, — у нас на глазах уничтожается светское государство. И возникает государство исламское. Эрдоган навсегда расстаётся с Турцией Ататюрка и мощно, упрямо и грозно строит между Чёрным и Средиземным морями исламскую твердыню, повторяя опыт Ирана, который сломал шаха, покончил со светским исламом и создал могучую атомную теократию. Союз этих двух государств, Турции и Ирана, который неизбежно состоится, навсегда покончит со светским исламом, оставив от него разрозненные вялые клочья.

Огненный ислам, вываливаясь из ближневосточной квашни, движется на Европу волна за волной. Заливает столицы европейских государств, стенает, кричит, ненавидит, молится, взрывает европейцев поясами шахидов, давит грузовиками, режет и рубит топорами, колет ножами, насилует, истязает, исполненный негодованием и ненавистью. Говорят, что ислам в Европе столкнулся с христианством. Но Европа сегодня перестала быть христианской землёй. Европа рассталась с христианством и сложилась в бездуховное, безрелигиозное механистическое пространство, исповедующее ценности машины. Европа — это огромная мегамашина, переваривающая и перемалывающая христианство. Теперь она столкнулась с исламом. Ислам огромен, как небо, со множеством оттенков и звуков. И среди этих звуков отчётливо грохочут автоматы и рвутся свирепые бомбы. Исламские боевики-радикалы кидаются на мегамашину, ломают ей зубья, стремятся разрушить и взорвать её валы и колёса. И машина рвёт их на части, захлёбывается от их крови, медленно отступает.