Россия: страна негасимого света

Ущелье Панджшер. Я видел, как в этом ущелье впервые выходил на передовую вновь назначенный командующий 40-й армии. Он наклонялся над убитыми бойцами, над ранеными, называя их «сынки». Хотел понять, кого посылает в бой, а потом двигался на БТРе на самую передовую, туда, где танки прямой наводкой стреляли по пещерам, в которых грохотали крупнокалиберные пулеметы душманов. Танк вздрагивал при каждом выстреле, и стальные сердечники пробивали его броню, застревали там. И он был похож на огромного уродливого ежа.

Войсковая операция в Герате. Смуглый, коричневый гончарный город. Бронеколонны продвигались в мятежный квартал, втягивались в узкие улочки. Впереди шла боевая машина разминирования, натыкалась на мины, и очередной взрыв отрывал каток. А боевые машины, развернув налево и направо «елочкой» свои пулеметы и пушки, продвигались в сжатых тесных коридорах, огрызаясь на выстрелы из бойниц.

Действия спецназа в пустыне Регистан на перехвате караванов. Это красная, как Марс, песчаная пустыня, над которой летели вертолёты, обнаруживая крохотные чёрточки караванов. Снижались, и тогда нам нужно было бежать из-под винтов по сыпучим пескам быстрее, выскальзывая из-под вихрей стальных лопастей туда, к каравану, который мог оказаться караваном, везущим контрабандные товары из Пакистана, или караваном с оружием. И тогда грохотали автоматы, а вертолёты сверху наносили ракетные удары по верблюдам и погонщикам.

Вывод первых пяти полков, когда танковый полк из Шинданда вышел на трассу; и я в головном танке двигался вместе с командиром по грохочущему шелестящему шоссе. И танки время от времени, развернув пушки налево и направо, били по вершинам холмов, создавая «тревожный огонь» в надежде, что душманы не будут выходить со своими засадами и препятствовать выходу колонн.

Или ночной полёт на «Чёрном тюльпане». Это медленное унылое парение над ночными заснеженными вершинами под луной. На спине моей тяжёлый парашют. А рядом, в отсеке, стоят деревянные ящики с неведомыми убитыми солдатами, которых ждут рыдания в русских селениях.

Я прошёл вместе с афганским походом. И люди, с которыми там встречался, были самыми лучшими, прекрасными, отважными и блистательными людьми, которые встречались мне когда бы то ни было на моем веку.

У меня есть мечта. Я думаю, что она осуществится когда-нибудь. И я увижу на Красной площади парад афганских частей, которые пройдут по брусчатке. Первыми пойдут инвалидные коляски, в которых сидят безрукие, безногие и безглазые воины с орденами и с нашивками за ранения. За ними протащат обугленный и обгорелый КамАЗ на заржавелых ободах. Следом на платформе провезут вертолёт с отсечёнными лопастями, с дырявыми бортовинами. Быть может, тот самый, в котором погибающий лётчик успел крикнуть по рации своим товарищам: «Прощайте, мужики!»

А потом пройдут полки: Сто первый гератский, Шиндандская дивизия, полки Гардеза, Хоста, Файзабада, десантно-штурмовые бригады, лётчики, саперы — вся отважная огромная рать советских русских воинов, которые прошли через Афганистан. И пускай на их линялых гимнастерках и бушлатах рядом с советскими орденами и медалями сияет Золотой крест афганского похода и Звезда из афганского лазурита.

ГТО, ВДНХ, следующая — НКВД [80]

И вот опять — ВДНХ. Возвратилось название одного из советских культовых явлений. ВДНХ — это не просто территория, не просто павильоны. Это эмблема бурно развивающегося советского строя. Здесь его философия, его идеология, его эстетика. Это образ многонационального «красного мира», объятого мечтой о бессмертии. Это «Большой стиль», стиль «Сталин». Здесь каждая культура, каждое уникальное проявление народов в творчестве, в хозяйствовании сливаются в общий ансамбль. Вершина этого ансамбля — символический фонтан «Дружба народов». Золотые девы, золотые богини среди сверкающих водяных струй ведут свой восхитительный хоровод.

Возвращение имени ВДНХ — это не случайность. Это знак целого направления, связанного с возвращением советского. Идёт возвращение образов, начинаний, которые в сознании народа слились с торжеством справедливости, силы, победы — в огромный исторический авангард. Всё это в 1991 году было растоптано, уничтожено. И теперь мучительно, медленно, преодолевая колоссальные завалы, препоны, всю эту магическую тьму, которая заставила нас отказаться от нашей великой мечты, от великих завоеваний, всё это опять начинает пробиваться.