Россия: страна негасимого света

Борис Березовский ради достижения политических целей убивал, взрывал дома в Москве, пустил под нож многих своих соратников, к числу которых относится его родственник Иван Рыбкин. Его Березовский сначала уговорил дерзать на президентское кресло, а потом, в ходе президентской кампании, едва не убил.

Ходорковский ненавидит Путина геологической ненавистью. Ненавистью такой силы, которая способна сдвигать континенты. Ходорковский, как и большинство олигархов, не является агнцем божьим. Его нефтяная империя усеяна костями. В нефти, которую добывал ЮКОС, плавало тело несчастного Петухова — мэра Нефтеюганска. Пичугин — главный палач, начальник службы безопасности ЮКОСа, осуждённый на пожизненное заключение, совершил десятки убийств. Кто-нибудь поверит, что эти убийства не были согласованы с хозяином ЮКОСа?

Десять лет жизни, что Ходорковский провёл в лагерях, были страшной потерей, за которую нужно мстить и мстить. Вот уже около года как Ходорковский сбросил личину уставшего от лишений частного лица и вновь стал страстным непримиримым политиком. Либералы называют его будущим президентом России — будущим после Путина, которого оппозиция надеется сместить насильственным путём. Ходорковский, сохранивший во время заключения свои несметные состояния, открыл кредитные линии всем либеральным оппозиционерам: политологам, журналистам, писателям, галеристам, правозащитникам. Все они разом из чахлых стебельков превратились в цветущие кактусы, словно над мёртвой пустыней пролился дождь — дождь из кошелька Ходорковского.

Что касается случившегося на Москворецком мосту, спросите об этом у Василия Блаженного. Он всё видел.

Что делать власти в этих условиях? Бежать к оппозиции, уверяя в дружбе и толерантности, приговаривая «это не мы, не мы, Немцов — величайший из российских граждан»? Вновь раздавать им премии, награды, вступать в дружеские дискуссии с теми, кто предал власть?

Казалось, в эти два «немцовских» дня в наше время вернулся ельцинизм во всей его идеологической полноте. Будто бы раздвинулись бетонные плиты на Новодевичьем кладбище, и Борис Ельцин, отряхнув с плеч землю, прошёл по Москворецкому мосту.

Создалось ощущение, что власть отступила. И в открывшуюся пустоту хлынула идеология девяностых годов. С телеэкранов неслось, что Немцов — великий государственник и подвижник. На траурном митинге прозвучало предложение переименовать чудесный Москворецкий мост, выходящий прямо к божественному Василию Блаженному, в немцовский мост. Может быть, переименовать и Крымский?

Московская мэрия готова установить на месте гибели Немцова памятный знак. И это при том, что у Дома Советов, где во время расстрела 1993 года, расстрела, который так приветствовал Борис Немцов, были убиты сотни баррикадников, нет никакого памятного знака, кроме самодельного, установленного руками подвижников, деревянного креста.

Начинало казаться — всё, что делало патриотическое сознание в эти годы, по каплям и по крупицам преодолевая ельцинизм, создавая идеологию нового государства российского, всё это было смыто чёрной лавой ельцинизма. Мерещилось — неужели тщетны усилия русских патриотов и подвижников, отдававших свои жизни за сбережение государства? Нет, такого не может быть.

Если бы так случилось, то цель убийства Немцова во многом была бы достигнута. Власть продемонстрировала бы свою слабость, неуверенность, отступая перед мощной консолидированной колонной, которая — не пятая, не шестая, а колонна чудовищного храма ненависти и русофобии.

Убийство Немцова в чём-то напоминает убийство Кирова. Тогда Сталин использовал это убийство для истребления той давнишней «пятой колонны» — всех троцкистов, бухаринцев, стремившихся уничтожить Сталина, его предвоенный курс, направленный на мобилизацию народа за считанные годы до начала войны.

Едва ли Путин пошлёт «воронки» к домам оппозиционеров. Едва ли он закроет радиостанции, газеты и журналы, сбрасывающие фосфорные бомбы русофобии на головы народа. Но он может нанести удар своим смертельным противникам, перестав обниматься с ними на экономических и гайдаровских форумах. Может продемонстрировать целостность государственной политики, отказавшись от той, когда одна рука власти лелеет патриотическое сознание, создаёт патриотические центры, а другая поливает их трупным ядом. Из государственной идеологии должны быть исключены доставшиеся от ельцинизма либеральные постулаты. Из правительства должны быть выведены наследники Гайдара, заталкивающие Россию в один кризис за другим.

Должен быть вырван экономический блок, подобный сгнившему зубу.