Россия: страна негасимого света

После Болотной либералы, оттеснённые на периферию политической жизни, медленно и неуклонно восстанавливают свою боевую способность. Так разгромленные полки уходят в тыл, во второй эшелон, получают пополнение, новое оружие и боеприпасы, а потом возвращаются на передовую и переходят в контратаку. Сегодня либералы перешли в контратаку, нападая на власть. Удары наносятся непрерывно, нарастают, метят в самые болезненные центры власти. Разгон несанкционированной демонстрации либералов с участием детей на Тверской трактуется либеральной пропагандой как избиение младенцев, где государство предстаёт в образе царя Ирода. А за царя Ирода, как следует из пушкинского «Бориса Годунова», нельзя молиться.

Благое начинание столичного мэра Собянина снести пятиэтажки и превратить Москву в респектабельную столицу преподносится либералами как изгнание москвичей за пределы родного города, как этапирование бедняков в резервации, лишение обездоленных и бесправных крова. Мэр Собянин как высший представитель государственной власти превращается в злодея. Он же, Собянин, решил реконструировать московские улицы, но перерытые одновременно Бульварное и Садовое кольцо вспучили столицу пробками и ненавистью водителей. Этот непродуманный до конца инженерный проект преподносится либералами как осознанное людоедство. И мэра, близкого к президенту человека, представляют исчадием ада.

Алексей Навальный, обладающий поразительной осведомлённостью, невозможной без помощи спецслужб, вбрасывает в общественное сознание компроматы на власть — один чудовищнее другого. Репутация премьера Медведева разрушена Навальным до основания. И вряд ли найдётся реставрационная мастерская, способная восстановить утраченный образ.

Миллиардер Алишер Усманов, который не является любимцем изнурённого, беднеющего с каждой минутой народа, вступил с Навальным в открытую полемику, выпуская видеоролики, в которых он выглядит не Антониони, а скорее Копполой, который снял «Крёстного отца». Его неуклюжая апология даёт либералам повод вступиться за поруганный народ и винить Кремль, окруживший себя ненасытными олигархами.

Режиссёрские скандалы: сначала с Константином Райкиным, а теперь с Кириллом Серебренниковым, — консолидируют либеральное сообщество, которое сравнивает гонимого Серебренникова с Мейерхольдом, погибшим от сталинской пули. А власть, которая начала расследовать финансовые подоплёки театральных постановок режиссёра-нигилиста, есть «ежовщина», а российская современность — это 1937-й год. Либералы наносят власти удары под дых, в солнечное сплетение. Власть корчится от боли, идёт с кулаками на обидчиков. Ответ власти на эти идеологические и психологические атаки слишком прост, ограничивается силовыми приёмами. Национальная гвардия разгоняет демонстрации. Следственный комитет врывается в алтари либерального театрального храма. Правоохранительные органы, как ловцы человеков, гоняются за дурными вольнодумцами и сажают их на скамью подсудимых. Законодатели стремятся запечатать интернет, заморозить то одно, то другое проявление общественной активности. И каждое воздействие власти на либеральную среду лишь укрепляет, озлобляет её, множит её сторонников, даёт новые и новые поводы для демонизации Кремля.

У любой власти ограничен запас прочности. Усталость металла приводит к разрушению могучих двутавров. Усталость власти приводит к крушению могучих государств. Тому пример — крах Советского Союза, который в течение всей перестройки подвергался непрерывным либеральным ударам. И на месте великого красного царства — чёрная, наполненная зловонным дымом воронка.

Патриотическое сообщество, разрозненное, лишённое организаций и вождей, обладающее ничтожным информационным ресурсом, находится в смятении. Ищет своё место в этой схватке государства и либералов. Оно не может поддерживать либералов даже тогда, когда те, напяливая на себя патриотические ризы, мнимо защищают народ: защищают дальнобойщиков, которых лупит ОМОН, защищают жильцов пятиэтажек, напуганных сносом, обличают коррупцию, которая сжирает страну. Поддерживая либералов, патриоты вместе с ними приближают крах государства. Роют вместе с либералами тот страшный котлован, в который уже не раз проваливалась Россия, поддаваясь на искусительные проповеди либеральных витий. Если, не дай Бог, рухнет сегодняшнее государство российское, случится непоправимая беда. Нас рассекут, как случилось с Советским Союзом, на части. Победившие жестоковыйные либералы проведут «ночь длинных ножей», вырежут из народа остатки патриотических настроений, физически уничтожат патриотических лидеров, доделают ту работу, которую они, как сами признаются, не доделали в девяностые годы.