РОССИЯ: СТРАТЕГИЯ СИЛЫ

Здесь следует пояснить. Когда политик действует, то он, очевидно, исходит из своих представлений о проблеме, из имеющихся в его распоряжении данных об аналогичных случаях в его стране или в других странах в прошлом и настоящем. При этом принципиально, каким способом он действует. Если он обдумывает каждый свой шаг, его последствия, если он в первую очередь думает о людях, и в последнюю – о том, соответствуют ли его шаги тем или иным уже существующим представлениям (которые всегда получены в других условиях и потому никогда полностью не применимы в уникальных случаях) – тогда политик осуществляет творчество. Если же для него наиважнейшим требованием является следование неким стандартам, если он ломает жизнь как она есть и пытается втиснуть ее в кем-то придуманные рамки, и не отказывается от этих рамок, даже если видит их совершенно катастрофический характер, то такой деятель совершает эксперимент.

Коммунисты следовали своей догматике, ельцинисты – своей. И в том и в другом случае народ мучился, потому что и там и там политиками или идеологами действий политиков были интеллигенты. Интеллигенты не в том смысле, что они умные, и не в том, что культурные (ведь ум и принадлежность к культуре можно лишь приветствовать), а в смысле их нацеленности на бездушный эксперимент. С приходом Путина экспериментаторы стали терять инициативу: верхушка коммунистов плавно превратилась в капиталистов, которым нужны одни лишь спокойные преобразования, а ельцинисты закономерно проиграли власти и постепенно утрачивают то энергетическое лидерство и общественную инициативу, которое у них было в 90-е годы XX в. Сейчас уже можно сказать, что Россия, только-только вышедшая из состояния коммунистической химеры, удержалась от сползания в новую химеру с «капиталистическим» окрасом, сущность которой заключалась бы в управлении страной скрытой, нелигитимной силой под общим названием «олигархия» и которая на деле представляла бы собой другой (не коммунистический) вариант правления экспериментаторов. Пассионарный бросок интеллигентов, который начался во второй половине XIX в., завершился, знаменуя тем самым окончание фазы надлома этногенеза российской части Великоросского суперэтноса. Теперь интеллигенты – это не страждущие власти и т.п., а милые люди, вполне добродушные, боязливые и естественно обязательно дипломированные. Они, как водится, ругают власть и мечтают о «светлом будущем». Однако дальше мечтаний у них дело не идет. Пассионарность их остыла. В отличии от других внешне похожих на них людей, которые по окончании ВУЗа устремляются в буйство жизни, эти мечтают лишь поудобнее устроиться и плыть по уже существующему течению. Таких людей по всему миру сотни миллионов. Они называются обывателями, своим существованием стабилизируют общество и поэтому с точки зрения бунтарства идей не опасны.

Другие же выпускники ВУЗов, и не только выпускники, проявляют явную активность, но не по переустройству мира, а по обустраиванию собственной жизни. Они не надеются на везение и не плывут по течению, а сами формируют это течение. Прагматический настрой, отсутствие абсолютизации знаний и отказ от диких экспериментов с людьми выводит их из клана интеллигентов, хотя сейчас это не всегда заметно. В целом, это те, кого сегодня можно назвать пассионарной элитой. Их цель – как правило деньги, хотя при некоторых обстоятельствах сюда может быть включено и некоторое творчество. Этот клан людей, конечно, неидеален, но раз именно он является пассионарным лидером, то это следует принимать как данность, из которой, возможно, со временем выкристаллизуется мировоззрение вписанности общества в биосферный ритм природы. Это мировоззрение, конечно, представляет собой ту предельность, к которой должно быть устремлено вся сущность человеческой цивилизации, но к нему нельзя придти с помощью тех или иных теорий, так сказать осмысленно. Такое мировоззрение, следовало бы сказать шире – мироощущение, должно зародиться естественным путем, в результате соответствующей самоорганизации общества, а не вследствие целеноправленных, будто бы логически обусловленных, действий.

Так или иначе, почти вся нынешняя российская активность преимущественно устремлена на бизнес. Ситуация как-бы возвращается в до-интеллигентские времена, только с тем существенным отличием, что звание «дворянин» или какое иное сейчас не играет никакой важной роли. Образование, как и всяческие звания, постепенно перестает быть необходимостью, дающей путевку в жизнь. Такой путевкой становятся исключительно финансовые возможности и дело, приносящее доход.