Россия теряет Арктику?

Уважаемые Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович!

Обратиться к Вам с открытым письмом нас, специалистов в области права, экономики, истории, международных отношений и морского рыболовства побудила потенциально опасная для экономических и политических интересов России ситуация, связанная с подписанным 15 сентября 2010 г. в Мурманске (Договором между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане) (далее – Договор о разграничении), внесенным 11 февраля 2011 г. на ратификацию в Государственную Думу РФ.

Анализ текста указанного Договора о разграничении позволяет сделать вывод о том, что его ратификация не только нанесет реальный экономический и политический ущерб нашим государственным интересам, но и серьезно нарушит сложившийся международный режим морских районов Баренцева моря, Северо-Западной части Северного Ледовитого океана, значительно осложнит промысел морских живых ресурсов, а также поставит под вопрос исторически сложившиеся и получившие международное признание линии разграничения в этом секторе Арктики.

Эти негативные экономические, политические и международно-правовые последствия ратификации указанного Договора о разграничении наиболее полно отражены в Рекомендациях «Круглого столам состоявшегося в Государственной Думе 15 февраля 2011 г., которые в своей основе сводятся к следующему.

Вступления Договора о разграничении в силу в его нынешнем виде приведет к реальным экономическим потерям России, в первую очередь, в сфере северного морского рыболовства. По подсчетам специалистов рыбного хозяйства в результате мы можем потерять более 300 тыс. т вылова рыбы в год стоимостью не менее 15 млрд руб., поскольку практическое применение Норвегией указанного Договора о разграничении приведет в перспективе к вытеснению отечественного рыболовства из западных традиционных районов Баренцева моря, в частности, из района Шпицбергена, как отходящих по Договору о разграничении под юрисдикцию Норвегии. По этой причине любая экономическая и рыбопромысловая деятельность России в морских районах вокруг Шпицбергена становится юридически возможной только при согласии Норвегии и с соблюдением ее национальных мер регулирования рыболовства.

Все это приведет к росту напряженности в рыболовных отношениях России и Норвегии, и, одновременно, серьезно дестабилизирует международно-правовую обстановку в регионе в целом и особенно в районе Договора о Шпицбергене 1920 г.

Дестабилизирует потому, что Договор о разграничении прямо противоречит и откровенно нарушает положения Договора о Шпицбергене 1920 г. – который в мурманском Договоре о разграничении вообще не упомянут – и который предусматривает свободу хозяйственной деятельности, как на островах архипелага, так и морского промысла в его акватории, поскольку передает его под юрисдикцию Норвегии, как лежащий к западу от линии разграничения 2010 г.

Договор о Шпицбергене, в котором в настоящее время участвуют более 40 государств, передал в 1920 г. архипелаг под суверенитет Норвегии с серьезными ограничениями, дающими его участникам право свободного промысла без получения какого-либо разрешения от норвежских властей.

Эти условия многостороннего международного Договора о Шпицбергене не могут быть изменены двусторонней договоренностью сторон, каковым является Договор о разграничении с Норвегией, который, таким образом, входит в прямое противоречие с общепринятыми нормами международного права и наносит серьезный ущерб международной репутации России, поскольку Договор прямо нарушает права других участников Договора о Шпицбергене, что, без сомнения, вызовет ответную реакцию с их стороны.

Кроме того, в соответствии с Договором о Шпицбергене 1920 г. Норвегия не имеет права на установление вокруг архипелага своей 200-мильной исключительной экономической зоны и своего континентального шельфа. Тем не менее, в июле 1977 г. Норвегия в одностороннем порядке ввела там свою 200-мильную рыбоохранную зону, что не признавалось Советским Союзом и не признается Россией, равно, как и другими государствами – участниками Договора 1920 г.

Подписание Договора о разграничении фактически дезавуирует эту законную позицию нашей страны и ряда других участников Договора о Шпицбергене, поскольку лишает Россию юридических оснований не признавать указанную 200-мильную норвежскую рыбоохранную зону вокруг архипелага. При этом могут пострадать долгосрочные экономические, научные и другие государственные интересы России в районе архипелага.

Не менее важным является то, что Договор о разграничении открыто нарушает статус существующей и получившей международно-правовое признание границы Полярных владений (полярного сектора) СССР, установленной Постановлением Президиума ЦИК СССР в 1926 г., поскольку «сдвигает» на 60–70 миль на восток линию прохождения этой границы, не предполагая получения никакой компенсации с норвежской стороны, что противоречит общепринятой международной практике пограничного размежевания между государствами.

В результате Россия теряет морской район площадью более 80 тыс. кв. км, лежащий между новой договорной линией разграничения и указанной западной границей полярного сектора Российской Федерации.

Полностью проигнорирована также \Илулиссатская декларация пяти арктических государств, подписанная с Вашего согласия в 2008 г.

Таким образом, следует констатировать, что фактически речь идет о повторении ситуации с печально известным соглашением (Шеварднадзе-Бейкер 1990 г. о советско-американском морском разграничении в Беринговом море, поскольку т. н. «разграничение по «срединной линии) в Баренцевом море, декларируемое российским МИДом как (взаимовыгодное решение) давнего спора между Россией и Норвегией, в действительности, в очередной раз достигнуто за счет односторонних уступок российских экономических интересов и наших морских пространств.

Учитывая изложенное, считаем, уважаемые Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович, что до ратификации Договора о разграничении от 15.09.2010 следует найти конкретные решения перечисленных выше проблем и противоречий с тем, чтобы новые договоренности с Норвегией отвечали нашим национальным интересам, были действительно справедливыми и прагматичными и обеспечивали равноправное сотрудничество двух стран в Баренцевом море и Северо-Западном секторе Арктики, включа я районы Договора о Шпицбергене.

А.С. Автономов, д.ю.н., главный редактор журнала

«Государства и право» ИГПРАН;

С.Н. Бабурин , д.ю.н., профессор;

П.Г. Белов, д.т.н., действительный член

Академии геополитических проблем;

A.M. Васильев , д.э.н., заслуженный экономист РФ,

зав. отделом экономической деятельности

в Арктике Института экономических

проблем Кольского научного центра;

С.И. Васильцов, д.и.н., директор «Центра

исследования политической культуры России);

В.П. Галицкий, д.ю.н., профессор,

действительный член Академии военных наук;

Н.Д. Романов , д.ю.н., профессор МГТУ (Мурманск);

И.И. Гуреев , д.ю.н., профессор;

В.К. Зиланов, проф., академик МАНЭБ,

председатель Координационного совета

работников рыбного хозяйства РФ п/п;

В.П. Зимонин , д.и.н., профессор,

заслуженный деятель науки РФ;

Л.И. Ивашов, президент Академии

геополитических проблем;

Н.Н. Извеков , член научного совета РАН

по проблемам международных отношений

и внешней политики России, вице-президент

Внешнеполитической ассоциации;

В.И. Илюхин, д.ю.н., заслуженный юрист РФ,

депутат Государственной Думы

Д.Н. Клочков , д. биол. н., директор

научно-производственной компании

(Морская информатика) (Мурманск);

А.А. Кошкин , д.и.н., профессор Восточного университета

ИВ РАН;

Г.М. Мелков , д.ю.н., заслуженный юрист РФ;

Ю.И. Недорез , действительный член Русского

географического общества, координатор

Сахалино-Курильского регионального

общественного движения в защиту

итогов Второй мировой войны п/п;

С.П. Обухов, д.п.н., депутат Государственной Думы;

А.Ю. Плотников , д.и.н., профессор;

С.А. Пономарев, действительный член

Русского географического общества,

член ассоциации юристов России;

К.Н. Сивков , д.в.н., Первый вице-президент

Академии геополитических проблем;

Л.И. Шершнев , президент Международного

общественного фонда «Фонд национальной

и международной безопасности),

генерал-майор в отставке.

23.02.2011 г.