Россия теряет Арктику?

У вас на руках находится проект заявления, подготовленный депутатами – членами Комитета по международным делам, в основном это депутаты от фракции «ЕДИНАЯ РОССИЯ». Этот проект появился как реакция, как отклик на многочисленные пожелания тех, кто участвовал в предварительных обсуждениях, и в частности в наших парламентских слушаниях, включая, разумеется, наших рыбаков, и это, на мой взгляд, подтверждение того, что мы ведем диалог и слышим соответствующую отрасль. Да, действительно, мы готовили этот проект, уже имея на руках проект фракции КПРФ. И должен сказать, что в каких-то позициях мы реально совпадаем, нами в равной степени движет желание защитить людей и предусмотреть все возможные в будущем коллизии, в этом нет никакого противоречия. Но, увы, поскольку проект заявления фракции КПРФ писался людьми, которые заведомо считают этот договор ущербным и, еще раз повторю, приписывают ему то, чего там нет в принципе, в плане негатива, понятно, что и в проекте заявления эта точка зрения нашла свое отражение в полном объеме. Я еще вернусь к проекту фракции КПРФ, но сначала представлю проект, подготовленный Комитетом по международным делам.

В нашем проекте есть две принципиальные позиции, я сейчас пропущу все остальные констатации. Первая – это, действительно, ссылка на те международные договоренности, на те соглашения, которые сохраняют свою силу после вступления в силу (простите за тавтологию) соглашения о разграничении. И в числе этих документов, неоднократно здесь упоминавшихся документов, мы упоминаем в нашем проекте заявления (там это написано черным по белому) Договор о Шпицбергене 1920 г. Хотел бы еще раз подчеркнуть, потому что, думаю, не все здесь смотрели на карту: Шпицберген не находится внутри спорного района в принципе. Вот все, что разграничивается, разграничивается безотносительно к Шпицбергену, он вне этого района. Статус Шпицбергена регулировал и будет регулировать договор 1920 г., и обе подписавшие договор о разграничении стороны – Россия и Норвегия – это в ст. 6 подтверждают. Тот договор действительно многосторонний, но два участника нашего сегодняшнего договора о разграничении – Россия и Норвегия – в ст. 6 это подтверждают. Рыбаки просили упомянуть об этом дополнительно. Я не вижу в этом большого юридического смысла, потому что, повторю еще раз, никаких юридических последствий наше разграничение для Договора о Шпицбергене 1920 г. не несет, но если это может погасить эмоции, если это способно успокоить людей, конечно, мы обязаны это сделать. И мы это делаем, это является принципиальной частью нашего проекта заявления.

Ну, и вторая позиция, которую я считаю не менее принципиальной. Мы обращаемся в нашем заявлении к Правительству Российской Федерации с призывом и далее предпринимать все необходимые меры по обеспечению законных (подчеркну: законных) прав и интересов отечественной рыболовной отрасли и неукоснительному соблюдению закрепленного договором базового принципа отношений Российской Федерации и Норвегии в сфере рыболовства. А в чем заключается этот базовый принцип? Мы его еще раз здесь цитируем: договор не должен негативно влиять на возможности каждой из сторон в области рыболовства.

Что будет происходить дальше? Мы, я надеюсь, ратифицируем договор о разграничении, он, я надеюсь, пройдет Совет Федерации и будет подписан президентом, вступит в силу. После этого продолжится реальная жизнь, рыбаки будут продолжать выходить на промысел, всякие контролирующие инстанции будут их контролировать, и, наверное, будут возникать какие-то коллизии. Включится механизм смешанной комиссии по рыболовству, подчеркну еще раз, где будут встречаться специалисты, как они встречались до сих пор, и разбирать по косточкам все спорные вопросы. И наши специалисты в этой комиссии будут теперь иметь на руках еще один дополнительный, не замещающий что-то, а дополнительный документ юридической силы, который будет защищать интересы Российской Федерации и наших рыбаков.