Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия

Добровольческая армия спасала обывателей от расстрелов, пыток, истребления, самых чудовищных форм насилия. Но ей не были благодарны… Разве что в первые дни, даже часы освобождения. А потом «оказывалось»: армия нуждается решительно во всем и получить это «все» может только от самих освобожденных.

Добровольцы рассчитывали на добровольную материальную помощь. Иногда получалось. Был случай, когда владельцы шахт в Донбассе подарили главнокомандующему генералу Май-Маевскому вагон угля — на нужды армии (в сентябре 1919-го, сразу после прихода белых).

Но за тот же самый сентябрь они продали несколько тысяч таких же точно вагонов иностранцам — за твердую валюту. Ведь в сентябре 1919 года добровольцы могли рассчитываться только «колокольчиками» — так называли в народе «донскую валюту», выпущенные белым правительством рубли. Название происходит оттого, что на денежных знаках изображен был Царь-колокол. Так сказать, символ державности.

В Курске попросили дать 2 тысячи подков. Горожане пожертвовали… десять. Осенью армия просила дать, кто сколько может, теплых вещей. Пожертвовали… одну шубу.

Доходило до того, что извозчики сбегали с вокзалов при прибытии санитарных поездов: не хотели везти в госпитали раненых добровольцев. Знали, что им нечем заплатить.

«Коммерсанты наживались в условиях свободы торговли, но не спешили делиться с армией, которая им эту свободу дала»^{184}.

Свидетельница событий поэтесса Марианна Колосова писала:

…И солнца не видит незрячий,
И песни не слышит глухой.
Победу и боль неудачи
Разделим мы между собой.
Но будет кровавой расплата
Для тех, кто Россию забыл.
Торгуй, пока можешь, проклятый
Глухой обывательский тыл!

В результате армия волей-неволей начинала «снабжать» себя сама. Деньги у белых были — но те самые «колокольчики». Начальники проводили реквизиции — тех же самых сапог или верхней одежды. Рядовые «реквизировали», что могли, порой всовывая «колокольчики» в карманы ограбленным. Официально командование карало за самоуправство. Но казаки и не подчинялись главнокомандующему, а грабеж у них всегда был традицией.

В самой Добровольческой армии одни командиры (Туркул, Слащев) старались покрывать грабителей. Другие (Кутепов, Май-Маевский) настаивали на наказании мародеров.

Был случай под Харьковом: Кутепов утвердил смертный приговор солдату, отнявшему обувь и пальто у горожанина. Его нашли по особой примете: калека Мировой войны, он ходил, оставляя характерные круглые следы от своего деревянного протеза.

Расстрельная команда дружно выпалила в воздух. Калека ушел с места своего расстрела, припадая на деревяшку.

Почему самоуправство белых вызывало такой протест? После чудовищных масштабов красных реквизиций и расстрелов?

Но ведь белые толковали про законность и порядок… А сами же частенько их нарушали! Красные же с самого начала несли беззаконие и террор. Население волей-неволей судило белых и красных разной меркой. «Когда уходили красные — население с удовлетворением подсчитывало, что у него осталось. Когда уходили белые — население со злобой высчитывало, что у него взяли»^{185}.

Добровольцы сами по себе

Население не поддерживало. Казаки — союзники, но не подчиненные Деникина. После своего блистательного рейда Мамантов не пошел на Москву, а повергнул на Дон. Он был честным союзником, блестящим союзником, но хотел независимости Дона, а не восстановления Российской империи.

Ослабление добровольцев

По мере наступления на север белых становилось все меньше: приходится воевать сразу на много фронтов.

Петлюровцы провоцируют конфликты, переговоры ни к чему не приводят. 11 сентября Петлюра объявил ВСЮР войну и обратился за помощью к Ленину. Генерал Бредов успешно перешел в наступление, разбил петлюровцев сразу же. В военном отношении — победа. Политически — проигрыш, потому что за Петлюрой стояло украинское крестьянство.

Петлюра в ноябре бежал в Польшу, а битвы с ним отвлекли силы белых, до 5 тысяч человек, когда каждый солдат был нужен в решающей битве под Орлом.

Столько же людей сковывала война против Махно.

Поднимаются «боротьбисты» — члены «Партии борьбы» — украинские эсеры. Они создали несколько отрядов специально для борьбы с Деникиным.

13 сентября в Киев ворвались вроде бы давно разбитые, как бы «несуществующие» дивизии Якира и Котовского. В стране творился такой неимоверный бардак, что нельзя было даже сказать достоверно, существует ли какая-то армия или нет. Красных отбили, но пришлось держать еще часть войск против их возможного нового «появления».

Во время наступления Деникина поляки прекратили войну с красными. Деникин ведет с ним переговоры: пусть Пилсудский продолжает операции против 12-й армии, хотя бы вялые. Хотя бы для сдерживания.