Россия, умытая кровью

Столько же людей сковывала война против Махно.

Поднимаются «боротьбисты» — члены «Партии борьбы» — украинские эсеры. Они создали несколько отрядов специально для борьбы с Деникиным.

13 сентября в Киев ворвались вроде бы давно разбитые, как бы «несуществующие» дивизии Якира и Котовского. В стране творился такой неимоверный бардак, что нельзя было даже сказать достоверно, существует ли какая-то армия или нет. Красных отбили, но пришлось держать еще часть войск против их возможного нового «появления».

Во время наступления Деникина поляки прекратили войну с красными. Деникин ведет с ним переговоры: пусть Пилсудский продолжает операции против 12-й армии, хотя бы вялые. Хотя бы для сдерживания.

Пилсудский ведет переговоры с Деникиным — явно. А тайно вел с Лениным переговоры совсем другого рода. Через главу «миссии Красного Креста» Мархлевского — личного приятеля Пилсудского и его соратника по временам терроризма. Штаб Пилсудского снесся с Мархлевским и велел передать правительству Советской республики устную ноту. В ней говорилось: «Содействие Деникину в его борьбе не соответствует польским государственным интересам». И указывал: удар польской армии на Мозырь мог бы стать решающим в войне Деникина с большевиками. Но ведь Польша не нанесла этого удара. Пусть же большевики ему поверят… Коммунисты заверили Пилсудского, что «тайна будет сохранена нерушимо». И хранилась до 1925 года. Только после смерти Мархлевского советская печать проговорилась: многословно поведала о заслугах покойного, в том числе о переговорах с Пилсудским.

12-я армия вклинивалась между позициями поляков и белых; очень неустойчивая, оперативно проигрышная позиция. Поляки остановились, и 12-я армия активно действовала против белых на Киевском направлении. Красные перебросили 43 тысячи штыков с Волыни под Елец, чтобы сломить белый фронт.

Только после оставления белыми Киева и отхода добровольцев на юг генерал Листовский начал занимать оставленные белыми города. А на севере польская армия возобновила свои действия[186].

Работает красная машина

Чтобы победить Деникина, красные пригнали из Сибири больше 100 тысяч красноармейцев. Только этих «переброшенных» больше, чем всех добровольцев. Мобилизации дали еще 65 тысяч.

В октябре 1919 года навстречу добровольцам катятся валы из больше чем 200 тысяч красноармейцев. Добровольцев на главном направлении — 48 400 штыков и 22 тысячи сабель. При том, что 10 тысяч человек стоят на Северном Кавказе и против Грузии. А войско Мамантова после рейда решило… отдохнуть. Казаки разбрелись по домам.

У красных — трехкратное превосходство в артиллерии, двукратное в пулеметах, пятикратное в авиации. На главном, Орловском направлении действовало всего 14 белых самолетов и больше 80 красных.

Перелом

Под Харьковом разведка получила сведения — красные наступают. Главнокомандующий Май-Маевский в это время… находился в запое. На свой страх и риск, нарушая все правила, Кутепов приказал атаковать первыми. Без приказа свыше, превосходящего в десятки раз неприятеля. Промедли он 2–3 дня, и 80 тысяч красноармейцев замкнули бы кольцо. А так белые вклинились между армиями Южного фронта и Красной Армией на Украине. С востока валит лавина красных. Стремительно заняты Валуйки, Купянск, Волчанск. Красные уже в 40 верстах от Харькова. Кутепов ударил на Корочи. Харьков открыт, но если красные пойдут к нему — они сами откроются для удара с флангов.

Красный командующий (бывший генерал Российской империи) Селиващев не решился идти на Харьков, завязал бои под Корочами и Белгородом. Он думал раздавить числом, перемолоть добровольческие полки массой своих войск. На этом он потерял инициативу, а Деникин успел перебросить 3 тысячи сабель — корпус Шкуро. Шкуро ударил с тыла, красные покатились назад.

В ночь с 6 на 7 сентября три бронепоезда под командованием полковника Зеленецкого ворвались на вокзал Курска. Они открыли орудийный огонь по красным бронепоездам и скоплению войск. Началась страшная паника, а с другой стороны в город входили 1-й и 2-й корниловские полки.

Теперь — на Орел и на Москву!

«Хоть цепочкой, хоть цепочкой, но дотянуться бы до Москвы!» — приговаривал на Военном совете начальник штаба ВСЮР генерал Романовский.

После взятия Курска на Орел выступили 1-й корпус Кутепова, конные корпуса Шкуро и Юзефовича. И тут опять пришлось снимать войска против Махно. Шесть полков Кутепова, бригада Терской дивизии Шкуро, два полка Юзефовича ушли на юг.

Орел взяли с налета. Май-Маевский прислал Кутепову веселую телеграмму: «Орел — орлам!» Веселье весельем, а белый плацдарм выдвинулся вперед, опасно «торчал» над линией фронта. С трех сторон были красные войска.

Командующий красным Южным фронтом царский полковник А. И. Егоров предполагал срезать выдвинутый к Орлу клин белых. С северо-запада, от Карачарова, он двинул ударную группу Латышской и Эстонской дивизий в составе 14-й армии, с востока — конницу С. М. Буденного.