Россия, умытая кровью

Почему восставали крестьяне? Во-первых, они не видели смысла в Гражданской войне и не хотели воевать на стороне Колчака. Большевики — союзники немцев? Но они и в Мировой войне воевать тоже не хотели.

Во-вторых, Колчак требовал налогов зерном и продуктами. Крестьяне вовсе не считали, что они что-то должны. Они хотели продавать продукты, а не отдавать для снабжения армии.

Такая позиция крестьян приводила в бешенство Колчака и его окружение. Александр Васильевич посылал карательные отряды, чтобы заставить крестьян давать зерно и рекрутов. Очень часто карателями были казаки. Сословной неприязни и презрения к крестьянам у казаков было даже больше, чем у дворян. Крестьяне были для них взбунтовавшимися холопами, которым полагается исправно платить налоги и ломать шапки, когда с ними говорит господин урядник или есаул. Казаки откровенно сводили счеты.

Впрочем, и городская интеллигенция не чувствовала в крестьянах дорогих сородичей; городские ополченцы вели себя, как в оккупированной дикой стране. Как французы в Западной Африке. Общее число избитых, выпоротых, ограбленных до нитки исчисляется уж по крайней мере десятками тысяч. Порой деревни сжигались, было много случаев, когда пороли шомполами и женщин. Находились даже любители именно таких мероприятий — особенно городские мальчишки. Порядка 25 тысяч крестьян было убито в ходе военных действий или расстреляно. Точные цифры неизвестны.

Крестьяне все меньше хотели поддерживать Колчака. Его государство тратило огромные силы на войну с «зелеными» и красными партизанами в собственных тылах. К зиме 1919 года общее число красных и «зеленых» партизан в тылах Колчака превысило 140 тысяч человек. 10 % всего мужского населения Сибири.

Под ударами и Красной Армии, и внутренних врагов государство Колчака медленно, но верно разваливалось. Все меньше была власть в крупных городах. Мелкие все чаще переходили в руки «зеленых». «Пояс порядка» вокруг железной дороги все сужался.

Глава 7 Восточно-Западный фронт

Удар на Пермь

В декабре 1918 года Пермь с востока прикрывала красная 3-я армия. Армия растянулась на фронт в 400 км. Стояли трескучие морозы, никто не ждал контрудара. 29 ноября 1918 года Сибирская армия под командованием 29-летнего генерала А. Н. Пепеляева нанесла удар по флангу 3-й армии. Основные надежные силы этой армии состояли из добровольцев-офицеров (5 тысяч человек) и добровольцев-казаков (10 тысяч человек). Фактически именно эти части и смогли сделать невозможное: наступать в 25–35-градусный мороз, в метель и ураганный ветер. И как наступать! За 20 дней красных отбросили на 300 километров. 24 декабря Пепеляев вошел в Пермь, захватив 20 тысяч пленных, огромные запасы продовольствия, снаряжения, оружия, зимнего обмундирования.

Потеряв триста человек убитыми, тысячу ранеными, две тысячи больными и обмороженными, Пепеляев продолжал наступление. Красные смогли остановить его только под городом Глазовом, уже недалеко от Вятки.

До взятия Перми белым катастрофически не хватало ни еды, ни зимнего обмундирования. Выйдя из сравнительно сытой Сибири, они мгновенно оторвались от своих баз.

«Малая сила» бьет «большую»

Произошло то, что часто бывает в Гражданскую войну: малая сила легко разнесла большую. Парадокс? Нет, закономерность. Всякая такая «малая сила» всегда состояла из небольшого числа людей одного общественного круга. Такой «круг» неизбежно порождал людей, близких по своим взглядам на жизнь, по психологии, поведению.

Не все люди этого «круга» выбирали воевать именно у белых, «зеленых» или у красных. Но если выбирали — все равно сходились люди, понятные друг другу, психологически и культурно схожие.

Добровольцы были теми представителями интеллигенции, которые выбрали воевать за Россию. А ведь всех образованных русских, «русских европейцев», было всего 4 или 5 миллионов человек! Численность небольшого народа типа каталонцев или норвежцев.

Но ведь это касается и любой другой «малой силы». И верхушки большевиков. И донских и терских казаков. И ижевских рабочих или крестьянских повстанцев Мамонтова. В «малую силу» объединялись те, кто знал друг друга лично или через знакомых. Любой такой «круг» узок, репутацию каждого легко было проверить. Это были люди одного сословия, одной исторической судьбы.

Возникал эффект средневековой дружины: объединения лично знакомых, социально и психологически близких. Для кого струсить и предать означало социальную смерть.

А любая «большая сила», будь то Красная Армия или Добровольческая армия осени 1919 года, состояла из ядра, «малой силы», и налипших на это ядро неустойчивых, случайных людей. Или из насильственно мобилизованных, которые неплохо наступали, но после первых же поражений разбегались или сдавались в плен.

Когда «малая сила» обрушивалась на «большую», убежденные и страстные шли против колеблющихся, равнодушных и боящихся. К этому — малочисленность всех фронтов Гражданской войны. Собранный «кулак» обрушивался на растянутые фронты. В каждом отдельном месте этот «кулак» оказывался многочисленнее, активнее и лучше подготовлен.