Россия, умытая кровью

19 марта 1922 года дано указание Ленина Молотову: «Провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей… должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в кратчайший срок. Чем большее число представителей духовенства и реакционной буржуазии нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы они на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении не смели и думать… Крестьянские массы будут либо сочувствовать, либо окажутся не в состоянии поддержать духовенство».

Коммунисты сознательно провоцировали: не давая отдать ценности добровольно, устраивали погромы храмов. Погромы храмов вызвали сопротивление верующих во многих местах. В ответ в марте 1922-го по приказу Ленина начались групповые аресты, показательные процессы и расстрелы духовенства.

Процессы над священниками прошли в Москве, Питере, Чернигове, Полтаве, Смоленске, Архангельске, Новочеркасске, Витебске. В 1922 году только по суду уничтожили 2691 священника, монахов и монахинь — почти 6 тысяч. В СЛОНе без всякого судебного фарса уничтожили не меньше 15 тысяч священников и монахов.

Конфискованное церковное имущество было вместе с другими драгоценностями царского времени продано для закупки оборудования и оружия за рубежом, для поддержки неудавшейся немецкой революции 1923 года.

В ноябре 1921 года компартия Германии получила 5 тысяч марок золотом. Миссия Фрунзе увезла миллион рублей золотом Кемаль-паше на развитие революции в Турции.

В марте 1922 года (когда начиналась кампания по «изъятию церковных ценностей») по бюджету Коминтерна распределили 5 536 400 золотых рублей, а через внебюджетные фонды — 600 тысяч золотых рублей на революцию в Корее, 13 тысяч — компартии Эстонии, 15 тысяч — компартии Финляндии, 20 тысяч — компартии Латвии.

Да и еще два с половиной миллиона «совслужащих». В 10 раз больше всего «аппарата» царских времен. Эту орду тоже ведь надо кормить.

Тотальная зачистка

Иногда думают, что после разгрома Врангеля, тем более при НЭПе, красный террор несколько ослаб, а то и сошел на нет. Это не так.

Начать с того, что чудовищный маховик истребления людей развернулся сразу после взятия Крыма, в ноябре 1920 года.

Фрунзе хотел дать амнистию и право свободного выезда из Крыма всех сдающихся. Ленин одернул: «Расправиться беспощадно!» Причем красная разведка принимала все меры для того, чтобы поменьше людей уехали: распространяли листовки об окончании красного террора, засылали агитаторов.

После взятия Крыма вся власть была передана «особой тройке»: Беле Куну, его любовнице Розалии Землячке, председателю ЧК Михельсону. Секретарь Крымского обкома РСДПБ Розалия Семеновна Залкинд, еврейка из Киева, вошла в историю под одной из своих партийных кличек — Землячка. Любопытно, что в числе этих кличек была и такая, как Демон.

Перекоп перекрыли, выезд разрешался только по личному распоряжению Белы Куна. «Крым — это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выйдет», — говаривал Бела Кун.

Сначала объявили регистрацию офицеров, и те в массе своей явились — ведь остались в Крыму те, кто не хотел уезжать с Родины и кто поверил обещаниям большевиков. Все эти люди были уничтожены. Уцелели только те, кто почувствовал что-то и убежал в горы, к партизанам.

Потом погнали на расстрел членов семей офицеров, а также вообще всех, кто имел хоть какое-то образование и хоть где-нибудь служил. Для этого на улицах арестовывали всех, кто прилично одет, кто говорит, как образованный человек. Потом устраивали облавы, население целых кварталов сгоняли в концлагеря и «сортировали», истребляя всех «классово неполноценных». И тоже, разумеется, целыми семьями.

Часто убиваемых раздевали в ЧК и гнали или везли на телегах голыми к месту расстрела.

Мотивы убийств — происхождение, чистой воды геноцид. Людей истребляли по спискам «за дворянское происхождение», за «работу в белом кооперативе», «за польское происхождение».

«Окраины города Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов расстрелянных, которые даже не закапывали в землю. Ямы за воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами расстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу»[238].

Если родные и близкие шли искать и похоронить своих — их тоже хватали и расстреливали. Целую партию беременных и женщин с грудными детьми расстреляли в Симферополе за еврейским кладбищем. И тоже долго не закапывали.

Одна из самых страшных в мировой литературе книг — «Солнце мертвых» — написана про Крым того времени Николаем Шмелевым[239].