Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего

Но и здесь Локкарт покривил душой и сказал только часть правды. Джентльмену, каковым он, видимо, себя считал, не пристало пачкать руки в «мокрых делах». Локкарт умолчал о том, как планировалось убийство лидеров революции. За него это сказали на допросах в ВЧК другие участники заговора — Каламатиано и Вертимон.

Вслед за британским послом и Хиксом были арестованы: содержательница явочной квартиры, где иностранные разведчики проводили встречи с другими участниками заговора, актриса Оттен; сотрудница аппарата ЦИК Старжевская; служащий Центрального управления военных сообщений Фриде и другие (всего 30 человек).

18 сентября при попытке проникновения в норвежское посольство, где укрылись другие «послы-заговорщики», был задержан Каламатиано. При обыске в его трости следователь В. Кингисепп обнаружил важные улики — денежные расписки российских агентов. Они позволили чекистами вскрыть всю шпионскую сеть заговорщиков.

С «Заговором послов» было покончено. По-разному сложились судьбы его организаторов. Локкарт, находившийся под домашним арестом в Москве, в октябре 1918 года вместе с другими «послами-заговорщиками» был обменен на задержанных в Великобритании советских дипломатов и выслан из России. Один из основных организаторов заговора — Рейли сумел выскользнуть из западни чекистов. По возвращению в Великобританию он удостоился одной из высших наград — ордена Военный крест, затем работал консультантом у будущего премьера У. Черчилля. От своей судьбы и наказания Рейли не ушел. Замышляя очередной заговор против советской власти, осенью 1925 года он угодил в ловушку, подготовленную чекистами. Это уже была другая их операция, получившая кодовое название «Трест». После задержания Рейли доставили на Лубянку и после завершения следствия 5 ноября 1925 года расстреляли. Другого активного участника заговора — Каламатиано, так же, как и Рейли, приговорили к смертной казни. Судьба к нему оказалась более милостива. 4 августа 1921 года он был освобожден по амнистии и 9 августа этого же года выслан в Эстонию. Скончался 9 ноября 1923 года в США.

1918 год для молодой советской спецслужбы завершался убедительной победой как над внутренней контрреволюцией, так и над иностранными разведками. 7 ноября 1918 года Ленин, выступая на торжественном вечере — концерте ВЧК, посвященном годовщине революции, — дал следующую оценку результатам ее работы:

«Для нас важно, что ЧК осуществляют непосредственную диктатуру пролетариата, и в этом их роль неоценима. Иного пути освобождения масс, кроме подавления путем насилия эксплуататоров, нет. Этим и занимаются ЧК, в этом их заслуга перед пролетариатом».

ВЧК, выполняя функцию меча и щита советской власти, превратилась в грозную силу. К концу 1918 года в ее состав входило 40 губернских и 385 уездных чрезвычайных комиссий. 19 декабря в частях Красной армии были образованы особые отделы ВЧК.

Отдавая должное высокой эффективности и результативности деятельности ВЧК по защите советской власти, трудно отказаться от мысли, что столь быстрое и успешное ее становление обошлось без посторонней помощи. При всех выдающихся организаторских способности Дзержинского и его окружения, приобретенного ими опыта нелегальной борьбы с царской охранкой, создание на пустом месте новой спецслужбы, да еще в таких сложнейших условиях, в каких находилась молодая советская республика, было делом почти безнадежным и не могло обойтись без помощи профессионалов.

В пользу этой версии говорит опыт создания Красной армии и ее выдающиеся успехи в борьбе с интервентами и внутренней контрреволюцией. При всей кипучей энергии и железной воле ее организатора — Троцкого, без помощи, так называемых военспецов, в качестве которых использовались царские генералы и офицеры, задача по созданию боеспособных вооруженных сил вряд ли была бы выполнена. На сторону советской власти перешли 240 генералов и 400 только из числа высшего командования бывшей императорской армии. В их числе были широко известные и авторитетные в армейской среде граф А. Игнатьев, генералы А. Брусилов, Н. Потапов, А. Самойло, А Свечин и другие. Истинные патриоты, они, когда встал вопрос о существовании самого Отечества, выступили на его защиту.

Но, то армия, а в ВЧК для чинов охранного отделения дорога была наглухо закрыта. Их дух, если там и появлялся, то ненадолго и только в тюремных камерах. И здесь возникает вполне уместный вопрос: а не могла ли чья-то опытная рука направлять работу ВЧК? Вот только чья? Ответ следует искать в архивах, хранивших до недавнего времени в глубокой тайне отношения вождей большевиков с политиками и разведкой кайзеровской Германии.