Россия в 2017 году

Начало работы над поэмой относится к первой половине 1914 года. В автобиографии «Я сам» Маяковский говорил: «Начало 14-го года. Чувствую мастерство. Могу овладеть темой. Вплотную. Ставлю вопрос о теме. О революционной. Думаю над „Облаком в штанах“. Закончена поэма была в июле 1915 года в Куоккала (под Петроградом). Вечера шатаюсь пляжем. Пишу „Облако“ („Я сам“)». Выступая в марте 1930 года в Доме комсомола Красной Пресни, Маяковский вспоминал: «Оно („Облако в штанах“) начато письмом в 1913/14 году и сначала называлось „Тринадцатый апостол“. Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: „Что вы, на каторгу захотели?“ Я сказал, что ни в коем случае, что это никак меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это — вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили — как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: „Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите — буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах“».

Футуристическое изображение предреволюционной России в изображении Маяковского не всем нравилось. У поэта были все основания написать:

Я,

обсмеянный у сегодняшнего племени,

как длинный скабрезный анекдот,

вижу идущего через горы времени,

которого не видит никто.

Где глаз людей обрывается куцый,

главой голодных орд,

в терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

Маяковский ошибся на один год. Революция, причем, как ни странно, две революции, пришлись на 1917 год. Но Маяковский не был одинок в своих предсказаниях. Их делали люди разного социального статуса, возраста и политических позиций.

После того как 23 августа 1915 года Николай II стал главнокомандующим, председатель Государственной думы М. В. Родзянко пытался отговорить царя, но безрезультатно. «Это ужасно. Я чувствую, что это начало гибели: он приведет нас к революции», — откликнулась на этот шаг императора княгиня 3. Н. Юсупова в разговоре с женой М. В. Родзянко[24]. Через год с небольшим вокруг Зинаиды Николаевны Юсуповой закрутилась интрига, закончившаяся убийством Г. Е. Распутина. «Святой черт» тоже предсказывал крах монархии после своей смерти. И не обманул.

С критических позиций, с предсказанием революционных катаклизмов выступали не только крайне левые политики, но и наиболее дальновидные деятели правящей элиты. Так, еще в феврале 1914 года, то есть до начала Первой мировой войны, с запиской к царю обратился Петр Николаевич Дурново (1845–1915). Он происходил из рода, многие представители которого верой и правдой служили самодержавию. В свое время П. Н. Дурново занимал посты директора департамента полиции, министра внутренних дел и считался безусловным реакционером.

Основные разделы его записки были озаглавлены: «1. Будущая англо-германская война превратится в вооруженное столкновение между двумя группами держав; 2. Трудно уловить какие-либо реальные выгоды, полученные Россией в результате ее сотрудничества с Англией; 3. Жизненные интересы Германии и России нигде не сталкиваются; 4. В области экономических интересов русские польза и нужды не противоречат германским; 5. Даже победа над Германией сулит России крайне неблагоприятные перспективы; 6. Борьба между Россией и Германией глубоко нежелательна для обеих сторон, как сводящаяся к ослаблению монархического начала; 7. Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой трудно предвидеть. 8. Германии, в случае поражения, предстоит перенести не меньшие социальные потрясения; 9. Мирному сожительству культурных наций более всего угрожает стремление Англии удержать ускользающее от нее господство над морями». Автор считал бессмысленными новые территориальные приобретения, предсказывал колебания Италии и ее присоединение к Антанте, участие США и Японии также на стороне Антанты, описал, как будет складываться и развиваться в России правительственный, революционный кризис.

Хорошо эрудированный читатель может сказать, что в российской дореволюционной правящей элите было несколько традиционных «фракций» и наиболее ярко выраженными были англофилы и германофилы. П. Н. Дурново можно условно отнести к германофилам, хотя в данном конкретном тексте он выступает как последовательный патриот своей страны, самый настоящий россиелюб.

Справедливости ради стоит сказать, что подобные прогнозы высказывались значительно раньше. Так, один из основоположников марксизма, авторитетный теоретик в военных вопросах Фридрих Энгельс в 1888 году (Карл Маркс умер в 1883 году) писал: «Если дело действительно дойдет до войны, то это будет война с переменным успехом на французской границе, наступательная война со взятием польских крепостей на русской границе и революция в Петербурге, которая сразу заставит господ воюющих увидеть все в совершенно ином свете. Одно можно сказать наверняка: не будет больше никакой быстрой развязки и триумфальных походов ни на Берлин, ни на Париж».[25]