Россия в американской геополитике. До и после 2014 года

Разумеется, у каждой из сторон есть национальные интересы, которые не обязательно совпадают. Америке нужно выказать большее понимание российских озабоченностей. Москва должна понять, что требование принимать Россию такой, какая она есть, было услышано и что угрозы – не самый лучший способ достижения общих целей.

Вопрос о противоракетной обороне представляет собой самый насущный вызов. Для Америки альянс НАТО всегда служил основой ее выхода из изоляции и участия в международных делах. Поэтому не нужно требовать отказа от соглашений с Чехией и Польшей, призванных подчеркнуть их связи с Америкой и признанных лидерами США важными для безопасности страны.

Но Америка может и должна привести планируемое развертывание в соответствие с заявленной целью отражения угроз со стороны стран-изгоев и определить конкретные шаги, отделяющие размещение противоракет в Центральной Европе от стратегии гипотетической и крайне неправдоподобной войны с Россией.

За этими рудиментами традиционного контроля над вооружениями виднеется перспектива нового подхода к международному порядку. Инициатива Путина по связыванию систем предупреждения НАТО и России может быть или стать историческим прецедентом ответа на угрозы, стоящие перед всеми странами одновременно. Это одна из тех схем, которые легко поставить под сомнение аргументами технического характера, но, возможно, как и рейгановская программа «звездных войн», она является провозвестником будущего, открывающего совершенно новые творческие возможности. Она позволяет увидеть контуры поистине глобального подхода к проблеме распространения ядерного оружия, ответ на которую до сих пор давался политикой отдельных государств. Этот подход может стать предтечей решения других вопросов подобного масштаба.

Разумеется, вполне возможно (или даже наиболее вероятно), что предложение Кремля является главным образом тактическим маневром: выявить несуществующие американские планы против стратегических сил России; расколоть НАТО, поставив российские предложения на обсуждение Совета Россия-НАТО; наконец, выдвинуть новые инициативы, обусловленные отказом от размещения элементов американской системы ПРО в Польше и Чехии.

Жаль, если так. Ведь успешный диалог – и даже серьезные усилия по проведению такового – потребует рассмотрения переговоров с Ираном о нераспространении в кардинально новых рамках, а со временем, возможно, приведет к более широкому подходу к другим глобальным вызовам. Поэтому российская инициатива заслуживает подробного изучения. Как бы функционировала такая система? Как бы предлагаемая система отвечала на собственные предупреждения? Как в ней могут участвовать другие страны с аналогичными интересами?

Если на эти вопросы может быть дан конструктивный ответ – если, иными словами, заинтересованные страны объединят свои стратегии по вопросам нераспространения, – то могут возникнуть новые рамки для решения множества других проблем. Спор вокруг самого разрушительного оружия может перерасти в прокладывание пути к более безопасному миру.

2007 г.

Путин остается влиятельным лидером (Из статьи Г. Киссинджера, распространенной Tribune Media Services)

Инаугурацию Дмитрия Медведева и его вступление на посту президента Российской Федерации логично оценивать как продолжение двух сроков президента Владимира Путина, господства одной и той же кремлевской элиты, а также проведения агрессивной внешней политики.

Я убежден, что подобная оценка является упрощенной и преждевременной.

С одной стороны, структура власти в Москве является намного более сложной, чем принято считать на Западе. Это всегда казалось достаточно странным, почему при основной задаче – удержать власть – Путин на пике популярности, которая позволила бы ему внести поправки в конституцию, чтобы продлить срок своего пребывания на посту президента России, выбрал сложный и извилистый пусть пересесть в кресло премьер-министра.

У меня сложилось впечатление, что в российской политике настал новый этап и изменения уже идут полным ходом. Переезд Путина из Кремля в здание российского правительства в этом смысле символичен. Медведев заявил, что он собирается возглавить Совет Национальной Безопасности как гарант российской конституции. Он заявил также о том, что его действия способствуют укреплению имиджа российской внешней политики. Утверждение, что президент разрабатывает внешнюю политику и политику безопасности, а премьер-министр ее реализует, стало мантрой российских чиновников от Медведева и Путина вниз. Я не столкнулся ни с одним из российских политиков или правительственных чиновников, кто бы сомневался, что происходит перераспределение власти. Все они в этом были полностью уверены.