Россия в эпоху изменения климата

Источником непредсказуемости остаются долгосрочные последствия COVID-19, который, как уже говорилось, может породить третий нарратив: «медленнее и дольше» – предусматривающий смешанный переход в течение более продолжительного периода. Но и он не выглядит для России таким уж обнадеживающим, если его результатом станет более низкий рост мирового ВВП, изменение рабочих привычек и упор на внутренние источники энергии. Вероятным результатом будет более низкий спрос на нефть при более низких ценах в течение длительного периода. На нефтеперерабатывающую промышленность особенно заметно повлияет изменение потребительских привычек на заправках; первым предупреждением можно считать нынешний серьезный избыток мощностей в мировой нефтеперерабатывающей отрасли. Если эти закономерности сохранятся, то доходы от российской переработки пострадают даже больше, чем доходы от экспорта сырой нефти.

Основным вопросом, повторим, будет не предложение, а спрос. Российская нефтяная промышленность располагает колоссальными запасами нефти, и российская нефть еще долго будет оставаться одной из самых дешевых в мире. Но доходы России от экспорта нефти будут зависеть прежде всего от будущего спроса на нефть, а также от цены на альтернативные источники энергии. В обозримом будущем российская нефть не окажется «проблемным активом». Вопрос в том, сколько именно денег она будет приносить.

Но каковы альтернативы нефти? Это мы и рассмотрим в следующих главах, начав с перспектив природного газа.

3. Может ли природный газ заменить собой нефть

Леонид Михельсон, основатель российской компании по производству сжиженного природного газа (СПГ) «Новатэк» – третий по богатству человек в России, его состояние на 2020 год оценивалось в более чем 23 миллиарда долларов[157]. Кроме того, он являет собой большую редкость для России, будучи создателем успешного частного стартапа. Предприятие пользовалось активной поддержкой со стороны Кремля[158]. За короткое время Михельсон стал лицом российского СПГ, путинским прорывом в будущее российского газа.

Михельсон начинал свою трудовую деятельность в качестве строителя газопроводов в Куйбышевской области (ныне Самарской).

Отец был директором строительного треста «Куйбышевтрубопроводстрой», крупнейшего в системе Миннефтегазстроя. Он меня возил с собой везде, где предприятие строило нефтегазопроводы ‹…›. Так что на нефтяные и газовые месторождения я начал ездить раньше, чем ходить в школу[159].

К концу 1980-х Михельсон сменил отца на посту начальника «Куйбышевтрубопроводстроя». Он быстро осознал возможности, открывшиеся во времена постсоветской приватизации. В 1991 году его компания стала одним из первых советских предприятий, которые были приватизированы, под названием «Нова», впоследствии измененным на «Новатэк»[160].

В те годы заработать на строительстве трубопроводов было невозможно, поэтому в середине 1990-х Михельсон переехал в Западную Сибирь[161], где начал приобретать неосвоенные газовые месторождения, которые тогда можно было заполучить практически за так[162]. В 2000-е годы «Новатэк» добился успеха, продавая газ промышленным потребителям и экспортируя конденсат – легкую нефть, получаемую вместе с природным газом, – на нефтеперерабатывающие заводы в Европе, где за него давали хорошую цену, используя при этом новые технологии, чтобы добраться до богатых конденсатом пород. Михельсон, прирожденный предприниматель, начал планировать следующий шаг – выработку СПГ. Это привлекло внимание французской энергетической компании Total. В 2011 году под присмотром тогдашнего премьер-министра Владимира Путина Total подписала соглашение о покупке 12 % акций «Новатэка» и 20 % акций недавно созданной дочерней компании «Новатэка» «Ямал СПГ», базирующейся на полуострове Ямал[163].

Россия есть Россия, и «Новатэк» не смог бы достичь своего положения без мощной государственной поддержки и влиятельных спонсоров. С самого начала Михельсон проявил способность формировать политические союзы и обезвреживать потенциальных противников. В его пользу сыграло то, что на тот момент «Газпром», будучи еще государственной газовой монополией, не проявлял особого интереса к СПГ и продолжал концентрироваться на своем традиционном бизнесе – трубопроводном газе. Владимир Путин, который в начале своего президентства стремился сделать Газпром главной энергетической компанией в России[164], впоследствии изменил свое мнение и начал поддерживать Михельсона и «Новатэк» в качестве своего основного поставщика СПГ[165].