Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

«Если все, то потом придется закрыть дело за отсутствием состава. Если 150 000 евро — то дойдет до суда с обвинительным приговором. Если еще 50 000 — фигуранта закроют. Это, конечно, если он со своей стороны не предложит. Тогда 150 + 50 + сколько он предлагает».

«Разве у меня теперь строительная компания? У меня теперь юридический бизнес: что ни контракт — либо подрядчик берет аванс и не работает, либо материалы некачественные, либо заказчик не платит. Работаем на юристов».

«Знаете, кто начал задерживать оплату и сокращать суммы в уже подписанных договорах? Газпром. Еще в начале 2000-х. Подрядчики сперва ждали по три месяца, потом по полгода, потом им вообще стали говорить, что неплохо бы промотивировать, чтобы была выплата. А рубли-то обесценивались, и оборотка была дорогой. Ну и постепенно на всем рынке стало принято не платить».

Все, кто посильнее, берут предоплату — иначе не заплатят. Сервисы отмирают целыми областями — платить за них вперед никто не хочет, потому что точно ничего не сделают, а работать без предоплаты никто не будет, потому что потом точно не заплатят. Большинству компаний приходится переплачивать менеджменту вместо того, чтобы дать опционы или акции — менеджеры не верят, что с ними потом честно рассчитаются. Кредит под долгосрочный контракт с российской компанией взять невозможно — ставки такие же, как если контракта нет, потому что вероятность его исполнения — ровно 50 %.

Люди вне бизнеса не отстают. Рассказывает мой знакомый, который на скорой привез сестру в больницу:

Выходит врач:

— Вы что, хотите ее у нас оставить?

— Ну да, на скорой же, переломы же…

— Ну, у нас, знаете, тараканы, клопы…

— ???

— Деньги-то у вас, вижу, есть…

— А что вы посоветуете?

— Надо особую палату, но сами понимаете… Ну или везите в частную… Но там будет дороже…

Вот это и есть — риски. Мне тут рассказывали про одну страну (от нас на Запад, недалеко), где рассказчик пришел открывать лицензируемый бизнес, подал документы, в произвольной в основном форме, и спрашивает: «А когда вы дадите разрешение, чтобы я знал, когда можно будет работать?» А ему отвечают: «Так работайте уже, вы же документы подали, если мы задержимся, то это будет наша проблема, а не ваша». Вот что значит «сокращать риски».

Поэтому клиенты российских private banking стоят в очереди, чтобы вложить деньги в недвижимость загнивающей Европы под туманные 2–3 % годовых, а российские банки сокращают свои балансы, и все как один, кроме дающих кредиты до зарплаты, поставили свои стратегии на пересмотр (это вежливая банкирская форма сказать: «Черт его знает, что теперь делать»).

Так и будет Россия катиться к стопроцентно государственной экономике: у госкомпаний-то рисков никаких, владельцу все равно, а у менеджмента полно своих забот и интересов, им о прибыли и рисках компании думать некогда. Впрочем, это не обязательно сразу приведет к падению ВВП — говорят, Министерство обороны заказывает «русский айпад» по 6000 долларов штука. Если к этому еще добавить «русский айфон» по 5000, «русский макбук» по 25 000 и вообще принять, что русское — значит в 6 раз дороже, ВВП может еще как расти — пока деньги не кончатся.

План 1954

Я не особенно люблю давать бесцельные названия и определения. Но без них сложно описывать процессы. В нижеследующей статье, опубликованной в «Московском комсомольце» 8 октября 2015 года, я попытался сравнить историю с действительностью — то, как видится российская власть из 2015 года, с тем, как видели существующий строй во времена досоциалистические. Оказалось — очень похоже.

Многие критикуют российское руководство за отсутствие долгосрочной стратегии развития страны. Тем не менее власть упорно молчит, не предлагая ни программы, ни видения, создавая впечатление движения по инерции. В конце концов, не считать же нам майские указы, которые выполняются лишь в малой части, зато в большой части — нереалистичны, программой развития?

Может быть, план есть, но засекречен? Где-то за дверями хорошо охраняемых ведомств секретным шифром описано и их понимание реальности, и план развития России?

Вряд ли. «В России все — секрет, и ничего не тайна». Если бы такой план был, информация о нем уже утекла бы, и интернет бы пестрел выдержками. Скорее верно обратное. Лучше всего спрятано то, что у всех на виду, — и план широко известен, и именно поэтому никто не воспринимает его как план развития России. Возможно, что я его случайно нашел.