Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

Практически все схемы защиты клиентов банков работают по принципу нерыночного страхования вкладов через государственную структуру: банки, являющиеся частью системы, отчисляют в фонд страхования некоторые суммы (как правило, фиксированную долю депозитов, одинаковую для каждого банка), которые затем идут на компенсации вкладчикам банкротящихся банков. Почти 90 % таких схем предполагают взносы, никак не зависящие от реальных банкротств, но около 10 % стран собирают взносы конкретно на покрытие расходов такого фонда при банкротстве банка. Среди тех, кто придерживается последней модели, — Чили, Нидерланды, Великобритания, Швейцария, Австрия — страны со стабильной и эффективной банковской системой. Примерно в трети стран фонды в полном соответствии с теорией развития бюрократических систем, раз создавшись, разрослись и захватили смежные функции — вплоть до лицензирования банков, расчета рисков и тому подобного.

Мировая теория

Мы не можем точно оценить эффект от такого тотального вмешательства в рыночные отношения — финансовые рынки слишком многофакторны. Тем не менее мы легко можем предположить последствия в теории и посмотреть, насколько на практике заметны теоретически полученные явления.

Гарантирование депозитов за счет отчислений банков должно прежде всего увеличивать стоимость денег для добросовестных банков и существенно снижать риски для вкладчиков. Оба эти эффекта должны вести к снижению ставок депозита в добросовестных банках, без снижения стоимости кредита. Теоретически ставка депозита должна упасть почти на уровень безрисковой ставки. Следствием этого должен стать отток средств частных клиентов из добросовестных банков. Ушедшие средства пойдут на рынок капитала (где клиенты ничем не защищены), но не только — очевидно, найдутся недобросовестные банки, которые будут привлекать клиентов повышенными ставками, а клиенты, зная, что их депозиты застрахованы, будут нести им деньги в надежде успеть получить и высокие проценты, и компенсацию основной суммы от государства. Добросовестные банки же будут искать способы альтернативного привлечения и встретятся с теми же вкладчиками, но уже на рынках капитала. Доля банковского сектора на рынке облигаций должна существенно вырасти. На рынках капитала появление большего числа неквалифицированных частных инвесторов, слишком эмоционально реагирующих на новости и не делающих различий между разными инструментами, должно вызывать рост волатильности. Рост количества банков-мошенников должен приводить как к росту количества банкротств, так и к активному вмешательству государства в проблемы разоряющихся банков тогда, когда средств фонда будет не хватать (не хватать не только на частных вкладчиков — корпоративные будут лоббировать и свое спасение). Мы должны увидеть нарастающий объем выкупов (bailouts) за счет бюджетов государств, то есть за счет налогов, которые платят те же вкладчики.

Практика нас не подводит. По данным Bankrate, средние банковские процентные ставки в США в последние 30 лет вели себя так, как показано на рис. 8.

Вряд ли теперь нас удивит и тот факт, что с 1985 года неуклонно снижалась доля банковских кредитов в общем долговом финансировании экономик — с 48 % в 1985 году до 24 % в 2010 году — банкам стало просто неоткуда брать деньги, вкладчики пошли на рынки капитала прямиком.

C того же 1985 года волатильность Nikkei 225 выросла примерно в 2 раза, волатильность FTSE All выросла в 2 раза к 2010 году, но, правда, потом сократилась примерно на треть, волатильность NASDAQ претерпевала сильные колебания, но в целом выросла с 1985 года — если до 1989 года она была почти всегда ниже 10 %, то после почти всегда выше 10 %. Правда, волатильность S&P выросла с 1985 года незначительно.

Интересно также, как менялось количество крупных банковских банкротств в тех же США. За 10 лет в 1970-е годы в США обанкротились 2 крупных банка. За следующие 10 лет таких было уже 7, столько же и за 1990-е годы. В 2000-е США потеряли 35 крупных банков, а за последние 5 лет — еще 28. И эти цифры не учитывают спасенные от банкротства банки, в то время как практика спасения банков появилась только в конце прошлого века и стала массовой в последние годы! Аналогичная ситуация сейчас и в Европе, с той разницей, что там вся банковская система выглядит ненадежной — обусловленные облигации даже такого гранда индустрии, как Deutsche Bank (условие списания — падение капитала ниже 5 % активов), торгуются на уровне облигаций Армении или Намибии.

Российская практика