Россия в эпоху великих потрясений

Ленин потерпел на совещании поражение, и резолюция в поддержку революционной войны была принята абсолютным большинством в 32 голоса. Неопределенная формула Троцкого «ни мира, ни войны», которая по сути своей носила антиленинский характер, получила 16 голосов. Лишь Ленин, Зиновьев и 13 их сторонников проголосовали за «позорную и постыдную» капитуляцию. Ленин не нашел другого выхода из создавшегося положения, как сделать «шаг назад», чтобы выиграть время.

Троцкий тут же пустил в ход все свое красноречие против презренной капитуляции и даже начал заигрывать с бывшими союзниками России. Однако тактика проволочек со стороны большевиков усилила раздражение немцев, и, стремясь положить конец всем этим маневрам, они решили продемонстрировать силу. 10 февраля они внезапно объявили о прекращении мирных переговоров, а 18 февраля Верховное командование Германии предприняло наступление в направлении Петрограда.

18 февраля в Смольном было созвано чрезвычайное заседание Центрального Комитета, однако ленинское предложение об «аннексионистском» мире было отклонено семью голосами против шести. Позднее же, в тот же день, с нарастанием панических настроений Троцкий изменил свою позицию, и за ленинское предложение проголосовало в конце концов семь человек при шести выступивших против. Было немедленно принято решение направить в Берлин радиограмму о согласии с первоначальными требованиями и готовности, если необходимо, вести переговоры даже на более жестких условиях. Радиограмму подписали Ленин и Троцкий.

Лишь заручившись голосами большинства в Центральном Комитете большевистской партии, поддержавшего капитуляцию перед кайзером, и отправив унизительную радиограмму в Берлин, Ленин решился открыто выступить против поборников «революционной войны» и в поддержку сепаратного мира. Но даже теперь он сделал это, прикрывшись псевдонимом. 21 февраля 1918 года «Правда» поместила статью «О революционной фразе» за подписью «Карпов». 24 февраля «Известия» опубликовали январские «Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира». 28 февраля в Брест-Литовск прибыла новая большевистская делегация, чтобы безоговорочно принять тяжелые и безжалостные условия мира. Тем не менее триумфальное продвижение германских войск в направлении Петрограда продолжалось вплоть до 3 марта, когда был официально подписан мирный договор. Именно в этот день части генерала Людендорфа вступили в Нарву, расположенную на границе с Петроградской губернией.

Таким образом, ради того чтобы заключить сепаратный мирный договор, Ленин был вынужден скрыть свои планы даже от ближайших соратников, сломить сопротивление большевистской фракции в Учредительном собрании и распустить это собрание, прежде чем поведать партийной элите свои тезисы о сепаратном и аннексионистском мире.

Иногда мне кажется, что Россия только выгадала, если бы Ленин действовал более расторопно и принял условия, предложенные более умеренным фон Кюльманом. Однако у него не хватило мужества преждевременно сбросить с себя облачение борца «за всеобщий и справедливый мир в интересах трудящихся», и его двойная игра лишь усилила аппетиты берлинских претендентов на мировое господство.

Начало Гражданской войны

По условиям Брест-Литовского мирного договора германские войска оккупировали Балтийские государства и Украину, а в самой России началась ожесточенная Гражданская война. Зимой 1917–1918 года завязались бои между донскими казаками и войсками Добровольческой армии, с одной стороны, и частями Красной Армии – с другой. Члены распущенного Учредительного собрания провели нелегальную встречу в Самаре, поставив перед собой цель – свергнуть местную Советскую власть, сформировать комитет Учредительного собрания и развернуть вооруженную борьбу против узурпаторов.

Я решил отправиться в Москву вместе со своими друзьями, имея в виду в дальнейшем прорваться через большевистские линии и перебраться на Восток – на Волгу или в Сибирь.

Улицы Москвы казались особенно оживленными и многолюдными. Мы бродили по улицам с самым непринужденным видом, стремясь не привлекать к себе внимания. Один раз мы даже замешались в группу прохожих, читавших крайне интересное объявление о выходе в свет первого номера новой политической газеты «Возрождение», «которая появится 1 июня». Среди издателей и сотрудников газеты было немало знакомых имен. Большинство из них принадлежало к так называемому правому крылу партии эсеров. В объявлении сообщалось также, что в «Возрождении» «будут опубликованы мемуары А. Ф. Керенского». Весть о том, что моя рукопись получена своевременно и будет напечатана, облегчила мою душу.

Не знаю отчего, но в то чудесное утро чувство постоянной тревоги внезапно покинуло меня. Напряжение ушло, я был полон надежд. Мы добрались наконец до места назначения, квартиры моей знакомой Е. А. Нелидовой, где-то в районе Арбата, у Смоленского рынка. Хотя до этого мы с ней никогда не встречались, Нелидова встретила нас как старых друзей.