Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

О финансировании большевиков немцами первым заговорил в эмиграции журналист Г.А. Алексинский во французской прессе еще в марте 1915 г. Его информацию подхватил редактор газеты «Русская воля» А.В. Амфитеатров^{2765}. Но тогда эти публикации не вызвали общественного резонанса, они пришлись кстати лишь в 1917 г. Не удивительно, что П.Н. Милюков, по наущению которого союзники задержали Л.Д. Троцкого в Галифаксе (Канада), не постеснялся сделать соответствующие намеки относительно обнаруженных у последнего 10 тыс. американских долларов (около 200 тыс. по современному курсу). (Тот скорее всего позаимствовал их у богатых родственников, но, как «истинный революционер», постеснялся их «буржуазного» происхождения.) Впрочем, поскольку Временное правительство имело обыкновение снимать былые обвинения в пособничестве врагу, представления о «немецких деньгах» в массовом сознании притупились.

Между тем Австро-Венгрия тайно финансировала сепаратистский Союз вызволения Украины (СВУ) — немногочисленную группу украинских социалистов-самостийников — с 1915 г. Затем интерес к СВУ появился у немцев, которые оказались более щедрыми. В общей сложности лидеры СВУ получили из Германии в 1915–1918 г. почти 750 тыс. марок, однако успеха они не имели^{2766}. Трудно предположить, что Германия воздержалась бы от финансирования прочих элементов, ослабляющих своего противника.

Новые обвинения в том, что Ленин — «немецкий шпион» поначалу строились на показаниях Д.С. Ермоленко — попавшего в плен еще в ноябре 1914 г., завербованного немецкой разведкой, а затем, после переброски в Россию в конце апреля 1917 г., решившего повиниться. Ермоленко подробно рассказал о том, как германское командование сформировало из военнопленных-украинцев 1-й Украинский полк им. Шевченко, а затем, между прочим, сослался на слова немецкого офицера о том, что с ними заодно действует Ленин, находящийся в постоянном контакте с известным самостийником А.Ф. Скоропись-Иолтуховским^{2767}.

Похоже, сначала российские контрразведчики хотели использовать Ермоленко для дискредитации Ленина в связи с апрельскими беспорядками, затем в борьбе против «украинского сепаратизма», однако в связи с наступлением на фронте поспешно вложили в его уста легенду о «предательстве». В суде опровергнуть эту версию не составило бы труда[160]. Но бульварные газеты заговорили о связи Ленина и с Германией, и с «сепаратистами»^{2768}. Разумеется, немцы готовы были субсидировать не только последних, но и всех российских «циммервальдцев». Но знакомство с многочисленными протоколами допросов Ермоленко (человека неоднократно контуженого) показывает, что в свое время немцы намеренно дезинформировали его относительно встреч Ленина со Скоропись-Иолтуховским, а российские контрразведчики не только «поверили» в это, но и добавили в эту версию «подробности»[161]. Дело дошло до того, что сам Скоропись-Иолтуховский в язвительной форме опроверг эти выдумки: Ленин физически не мог встречаться с ним.

Из материалов следствия видно, что большевики пользовались сомнительными деньгами от контрабандно-спекулятивных торговых акций. Можно также предположить, что немецкие деньги через Л.Б. Красина, работавшего в Русско-Азиатском банке, действительно поступали большевикам, но не по тем каналам, по которым предполагали сотрудники Чрезвычайной следственной комиссии^{2769}. Скорее всего это было известно Ленину^{2770}, но вряд ли вызвало у него какие-либо моральные угрызения. По представлениям тогдашних левых социал-демократов, согласно «единственно верной» марксистской теории империалистический мир объективно движется к своей собственной гибели, оставалось только помочь ему в этой «исторически-прогрессивной» задаче за его же деньги.

Провал наступления заставил активизироваться меньшевиков и эсеров. 27 июля под председательством Ф.И. Дана состоялось совместное совещание представителей Бюро ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, Бюро исполкома крестьянских депутатов, Центрального бюро профсоюзов, союза металлистов, представителей социалистических партий. Критика правительства не ослабла: звучали заявления о том, что «ведомство торговли разбойничье гнездо», меньшевик Н. Череванин вновь обвинял министра Пальчинского в саботировании экономической программы коалиционного правительства^{2771}. Но радикальных предложений по реорганизации власти не прозвучало. Меньшевик Б.О. Богданов предложил учредить специальный орган — Комитет обороны страны из представителей «революционных» организаций и созвать съезд демократических сил. Поначалу решили провести съезд уже на следующей неделе, затем сообразили, что это невозможно по организационным причинам^{2772}.