Россiя въ концлагере

Богоявленскiй окидываетъ меня суровымъ чекистскимъ взоромъ и начинаетъ начальственное внушенiе, совершенно безпредметное и безсмысленное: здeсь, дескать, лагерь, а не курортъ, здeсь, дескать, не миндальничаютъ, а съ контръ-революцiонерами въ особенности, за малeйшее упущенiе или нарушенiе трудовой лагерной дисциплины -- немедленно подъ арестъ, въ ШИЗО, на девятнадцатый кварталъ, на Лeсную рeчку... Нужно "взять большевицкiе темпы работы", нужна ударная работа. Ну, и такъ далeе.

Это свирeпое внушенiе дeйствуетъ, какъ бальзамъ на мои раны: эффектъ, какового Богоявленскiй никакъ не ожидалъ. Изъ этого внушенiя я умозаключаю слeдующее: что Богоявленскiй о моихъ статьяхъ знаетъ, что оныя статьи въ его глазахъ никакимъ препятствiемъ не служатъ, что о разговорe со Стародубцевымъ онъ или ничего не знаетъ, или, зная, никакого значенiя ему не придаетъ и что, наконецъ, о моихъ будущихъ функцiяхъ онъ имeлъ то самое представленiе, которое столь блестяще было сформулировано Насeдкинымъ: "что -- куда"...

-- Гражданинъ начальникъ, позвольте вамъ доложить, что ваше предупрежденiе совершенно безцeльно.

-- То-есть -- какъ такъ безцeльно, -- свирeпeетъ Богоявленскiй.

-- Очень просто: разъ я попалъ въ лагерь -- въ моихъ собственныхъ интересахъ работать, какъ вы говорите, ударно и стать цeннымъ работникомъ, въ частности, для васъ. Дeло тутъ не во мнe.

-- А въ комъ же, по вашему, дeло?

-- Гражданинъ начальникъ, вeдь черезъ недeлю-двe въ одной только Погрe будетъ 25-30 тысячъ заключенныхъ. А по всему отдeленiю ихъ будетъ тысячъ сорокъ-пятьдесятъ. Вeдь вы понимаете: какъ при такомъ аппаратe... Вeдь и мнe въ конечномъ счетe придется отвeчать, всему УРЧ и мнe -- тоже. {105}

-- Да, ужъ насчетъ -- отвeчать, это будьте спокойны. Не поцеремонимся.

-- Ну, конечно. На волe тоже не церемонятся. Но вопросъ въ томъ, какъ при данномъ аппаратe организовать разсортировку этихъ сорока тысячъ? Запутаемся вeдь къ чертовой матери.

-- Н-да. Аппаратъ у насъ -- не очень. А на волe вы гдe работали?

Я изобрeтаю соотвeтствующiй моменту стажъ.

-- Такъ. Что-жъ вы стоите? Садитесь.

-- Если вы разрeшите, гражданинъ начальникъ. Мнe кажется, что вопросъ идетъ о квалификацiи существующаго аппарата. Особенно -- въ низовкe, въ баракахъ и колоннахъ. Нужно бы небольшiе курсы организовать. На основe ударничества.

И я запинаюсь... Усталость... Мозги не работаютъ... Вотъ дернула нелегкая ляпнуть объ ударничествe. Не хватало еще ляпнуть что-нибудь о соцiалистическомъ соревнованiи: совсeмъ подмочилъ бы свою нарождающуюся дeловую репутацiю.

-- Да, курсы -- это бы не плохо. Да кто будетъ читать?

-- Я могу взяться. Медгора должна помочь. Отдeленiе, какъ никакъ -ударное.

-- Да это надо обдумать. Берите папиросу.

-- Спасибо. Я старовeръ.

Моя образцово-показательная коробка опять появляется на свeтъ Божiй. Богоявленскiй смотритъ на нее не безъ удивленiя. Я протягиваю:

-- Пожалуйста.

Богоявленскiй беретъ папиросу.

-- Откуда это люди въ лагерe такiя папиросы достаютъ?

-- Изъ Москвы прiятели прислали. Сами не курятъ, а записаны въ распредeлителe номеръ первый.

Распредeлитель номеръ первый -- это правительственный распредeлитель такъ, для наркомовъ и иже съ ними. Богоявленскiй это, конечно, знаетъ...

Минутъ черезъ двадцать мы разстаемся съ Богоявленскимъ, нeсколько не въ томъ тонe, въ какомъ встрeтились.

ТЕХНИКА ГИБЕЛИ МАССЪ

Мои обязанности "юрисконсульта" и "экономиста-плановика" имeли то замeчательное свойство, что никто рeшительно не зналъ, въ чемъ именно онe заключаются. Въ томъ числe и я. Я знакомился съ новой для меня отраслью совeтскаго бытiя и по мeрe своихъ силъ пытался завести въ УРЧ хоть какой-нибудь порядокъ. Богоявленскiй, надо отдать ему справедливость, оказывалъ мнe въ этихъ попыткахъ весьма существенную поддержку. "Активъ" изводилъ насъ съ Юрой десятками мелкихъ безсмысленныхъ подвоховъ, но ничего путнаго сдeлать не могъ и, какъ оказалось впослeдствiи, концентрировалъ силы для генеральной атаки. Чего этому активу было нужно, я такъ и не узналъ до конца. Возможно, что одно время онъ боялся, какъ бы я не сталъ на скользкiе пути {106} разоблаченiя его многообразнаго воровства, вымогательства и грабежа, но для такой попытки я былъ все-таки слишкомъ стрeляннымъ воробьемъ. Благопрiобрeтенные за счетъ мужицкихъ жизней бутылки совeтской сивухи распивались, хотя и келейно, но вкупe съ "головкой" административнаго отдeла, третьей части и прочихъ лагерныхъ заведенiй... Словомъ -- та же схема: Ванька -- въ колхозe, Степка -- въ милицiи, Петька -- въ Госспиртe. Попробуйте пробить эту цeпь круговой, прiятельской, пролетарской поруки.Это и на волe жизнеопасно, а въ лагерe -- ужъ проще сразу повeситься. Я не собирался ни вeшаться, ни лeзть съ буржуазнымъ уставомъ въ пролетарскiй монастырь. Но активъ продолжалъ насъ травить безсмысленно и, въ сущности, безцeльно. Потомъ въ эту, сначала безсмысленную, травлю вклинились мотивы дeловые и весьма вeсомые. Разыгралась одна изъ безчисленныхъ въ Россiи сценъ "классовой борьбы" между интеллигенцiей и активомъ -- борьбы за человeческiе жизни...