Россия в концлагере

Но я и не собирался ставить физкультуру всерьез. Я только обязался провести спартакиаду так, чтобы а ней была масса, были рекорды, чтобы спартакиада была соответствующе разрекламирована в московской прессе и сочувствующей иностранной, чтобы она была заснята и на фотопластинки и на кинопленку – словом, чтобы urbi et orbi и отечественной плотве и заграничным идеалистическим карасям воочию с документами на страницах журналов и на экране кино было показано, вот как советская власть заботится даже о лагерниках, даже о бандитах, контрреволюционерах, вредителях и т п. Вот, как идет перековка! Вот здесь правда, а не в гнусных буржуазных выдумках о лагерных зверствах, о голоде, о вымирании.

Юманите, которая в механике этой халтуры не понимает ни уха, ни рыла, будет орать об этой спартакиаде на всю Францию; допускаю даже, что искренне. Максим Горький, который приблизительно так же, как и Успенский, знает эту механику, напишет елейно-проститутскую статью в «Правду» и пришлет в ББК приветствие. Об этом приветствии лагерники будут говорить в выражениях, не поддающихся переводу ни на какой иностранный язык – выражениях, формулирующих те предельные степени презрения, какие завалящий урка может чувствовать к самой завалящей, изъеденной сифилисом подзаборной проститутке. Ибо он, лагерник, уж он-то знает, где именно зарыта собака и знает, что Горькому это известно не хуже, чем ему самому.

О прозаических реальных корнях этой халтуры будут знать все, кому это надлежит знать – и ГПУ и Гулаг и Высший Совет физкультуры, и в глазах всех Успенский будет человеком, который выдумал эту комбинацию, хотя и жульническую, но явно служащую вящей славе Сталина. Успенский на этом деле заработает некоторый административно-политический капиталец. Мог ли он не клюнуть на такую комбинацию? Мог ли Успенский не остаться довольным нашей беседой, где столь прозаических выражений, как комбинация и жульничество, конечно, не употреблялось, и где все было ясно и понятно само собой.

Еще довольнее был я, ибо в этой игре не Успенский использует и обставит меня, а я использую и обставлю Успенского. Ибо я точно знаю, чего я хочу. И Успенский сделает почти все от него зависящее, чтобы гарантировать безопасность моего побега.

АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ВИХРЬ

В течение ближайших трех дней были изданы приказы;

1. По всему ББК – о спартакиаде вообще, с обязательным опубликованием в «Перековке» не позже 12 июня.

2. Всем начальникам отделений – о подборе инструкторов, команд и прочего «под их личную (начальников отделений) ответственность» и с обязательным докладом непосредственно начальнику ББЛага тов. Успенскому каждую пятидневку о проделанной работе.

Приказ этот был средактирован очень круто: «Тут можно и перегнуть палку, времени мало», – сказал Успенский.

3. Об освобождении всех участников команд от работы и общественной нагрузки и о прекращении их перебросок с лагпункта на лагпункт.

4. О подготовке отдельного барака в совхозе «Вичка» для 60 человек участников спартакиады и о бронировании для них усиленного питания на все время тренировок и состязаний.

5. Об ассигновании 50000 рублей на покупку спортивного инвентаря.

6. и 7. Секретные приказу по ВОХРу, третьему отделу и Динамо об оказании мне содействия.

Когда все это было подписано и «спущено на места», я почувствовал, что дальше этого делать больше было нечего, разве что затребовать автомобиль до границы…

Впрочем, как это ни глупо звучит, такой автомобиль тоже не был совсем утопичным: в 50 км к западу от Медгоры был выстроен поселок для административно ссыльных, и мы с Юрой обсуждали проект поездки в этот поселок в командировку. Это не было бы до границы, но это было бы все-таки почти полдороги до границы. Но я предпочел лишние 5 дней нашего пешего хождения по болотам дополнительному риску автомобильной поездки.

КАК ОТКРЫВАЕТСЯ ЛАРЧИК С ЭНТУЗИАЗМОМ

Какая-то завалящая спартакиада ББК – это, конечно, мелочь. Это не пятилетка, не Магнитострой и даже не «Магнитострои литературы». Но величие Аллаха проявляется в мельчайшем из его созданий. Халтурные методы ББКовской спартакиады применяются и на московских спартакиадах, на «строях» всех разновидностей и типов, на Магнитостроях литературных и не литературных, печатных и вовсе не печатных и в сумме мелких и крупных слагаемых дают необозримые массивы великой всесоюзной Халтуры с большой буквы.

Ключ к ларчику, в котором были запрятаны успехи, увы, не состоявшейся ББКовской халтуры, будет открывать много советских ларчиков вообще. Не знаю, будет ли это интересно, но поучительно будет во всяком случае.