Россия в концлагере

- Сукин ты сын, Пиголица. Вот, что я тебе скажу. Что ты, орясина, о буржуе знаешь? Сидел у тебя буржуй и торговал картошкой. Шел ты к этому буржую и покупал на три копейки картофеля, и горюшка тебе было мало. А как остался без буржуя, на заготовки картофеля не ездил?

- Не ездил.

- Ну, так на хлебозаготовки ездил; все одно один черт. Ездил?

- Ездил.

- Очень хорошо. Очень замечательно. Значит, будем говорить так: заместо того, чтобы пойти к буржую и купить у него на три копейки пять фунтов картофеля, - Ленчик поднял указующий перст. - На три копейки пять фунтов безо всякого там бюрократизма, очередей, - ехал, значит, наш уважаемый и дорогой пролетарский товарищ Пиголица у мужика картошку грабить. Так. Ограбил. Привез. Потом говорят нашему дорогому и уважаемому товарищу Пиголице, не будете ли вы любезны в порядке комсомольской или там профсоюзной дисциплины идти на станцию и насыпать эту самую картошку в мешки, субботник, значит? На субботники ходил?

- А ты не ходил?

- И я ходил. Так я этим не хвастаюсь.

- И я не хвастаюсь.

- Вот это очень замечательно. Хвастаться тут, братишечка, нечем. Гнали - ходил. Попробовал бы не пойти. Так вот, значит, ограбивши картошку, ходил наш Пиголица и картошку грузил. Конечно, не все Пиголицы ходили и грузили. Кое-кто и кишки свои у мужика оставил. Потом Пиголица ссыпал картошку из мешков в подвалы, потом перебирал Пиголица гнилую картошку от здоровой, потом мотался наш Пиголица по разным бригадам и кавалериям - то кооператив ревизовал, то чистку устраивал, то карточки проверял и черт его знает, что… И за всю эту за волынку получил Пиголица карточку, а по карточке пять кил картошки в месяц, только кила-то эти, извините, уж не по три копеечки, а по 30. Да еще в очереди постоишь.

- За такую работу да при старом режиме пять вагонов можно было бы заработать.

- Почему пять вагонов? - спросил Пиголица.

- А очень просто, я, скажем, рабочий. Мое дело за станком стоять. Если бы я все это время, что я на заготовки ездил, на субботники ходил, по бригадам мотался, в очередях торчал - ты подумай, сколько я бы за это время рублей выработал. Да настоящих рублей, золотых. Так вагонов на пять и вышло бы.

- Что это вы все только на копейки да на рубли все считаете?

- А ты на что считаешь?

- Вот и сидел буржуй на твоей шее.

- А на твоей шее никто не сидит? И сам-то ты где сидишь? Если уж об шее говорить пошел - тут уж молчал бы ты лучше. За что тебе пять лет припаяли? Дал бы ты в морду старому буржую отсидел бы неделю и кончено. А теперь вместо буржуя - ячейка. Кому ты дал в морду? А вот пять лет просидишь. Да потом еще домой не пустят. Езжай куда-нибудь к чертовой матери. И поедешь. Насчет шеи - кому уж кому, а тебе бы, Пиголица, помалкивать лучше.

- Если бы старый буржуй, - сказал Ленчик, - если бы старый буржуй тебе такую картошку дал как кооператив сейчас дает, так этому бы буржую всю морду его же картошкой вымазали бы

- Так у нас еще не налажено. Не научились.

- Оно, конечно, не научились. За пятнадцать-то лет! 3а 15 лет из обезьяны профессора сделать можно, а не то что картошкой торговать. Наука, подумаешь. Раньше никто не умел ни картошку садить, ни картошкой торговать. Инструкций, видишь ли, не было. Картофельной политграмоты не проходили. Скоро не то, что сажать а и жевать картошку разучимся.

Пиголица мрачно поднялся и молча стал вытаскивать из полок какие-то инструменты. Вид у него был явно отступательный.

- Нужно эти разговоры в самом деле бросить, - степенно сказал Мухин. - Что тут человеку говорить, когда он уши затыкает. Вот посидит еще года два и поумнеет.

- Кто поумнеет, так еще не известно. Вы все в старое смотрите, а мы наперед смотрим.

- Семнадцать лет смотрите.

- Ну и семнадцать лет. Ну, еще семнадцать лет смотреть будем. А заводы-то построили?

- Иди ты к чертовой матери со своими заводами, дурак! - обозлился Середа. - Заводы построили! Так чего же ты, сукин сын, на Тулому не едешь электростанцию строить? Ты почему, сукин сын, не едешь? А? Чтобы строили, да не на твоих костях? Дурак, а своих костей подкладывать не хочет.

На Туломе, это верстах в десяти южнее Мурманска, шла в это время стройка электростанции, конечно, ударная стройка и конечно, на костях, на большом количестве костей. Все, кто мог как-нибудь извернуться от посылки на Тулому, изворачивались изо всех сил. Видимо, изворачивался и Пиголица.

- А ты думаешь, не поеду?

- Ну и поезжай ко всем чертям.

- Подумаешь, умники нашлись. В семнадцатом году, небось, все против буржуев перли. А теперь остались без буржуев, так кишка тонка. Няньки нету. Хотел бы я послушать, что это вы в семнадцатом году про буржуев говорили. Тыкать в нос кооперативом да лагерем теперь всякий дурак может. Умники… Где ваши мозги были, когда вы революцию устраивали?

Пиголица засунул в карманы свои инструменты и исчез. Мухин подмигнул мне: