Россия в постиндустриальном мире

Насколько можно доверять очевидным выводам из множества имеющихся фактов, настолько можно быть уверенным, что ближайшее будущее мира будет определяться уже надвигающимся концом западной цивилизации.

Но как это отразится на судьбе России? Казалось бы, основные признаки упадка Запада, которые мы выше перечислили, характерны и для России, часто даже в большей степени. Это и катастрофическое падение рождаемости, и массовая иммиграция представителей культурно чуждых цивилизаций, и утрата основных ценностей, на которых вырос народ. Но можно обнаружить и некоторые принципиальные различия.

Западная Европа и Северная Америка были колыбелью, в которой сложилась некоторая, очень специфическая цивилизация. Там она органически вызрела, а затем распространила свое влияние почти на весь мир. Россия же лишь подпала под влияние Запада. Сначала оно укоренилось только в верхних слоях общества и лишь сравнительно недавно подчинило себе всю страну. Причем наиболее решительный перелом ("год великого перелома"), как мы видели, произошел в самое последнее время — уже мое поколение было его свидетелем. Так что Россию можно сравнить скорее с покоренной провинцией — причем покоренной лишь при жизни поколения, предшествующего живущему сейчас.

Соответственно и признаки упадка, наблюдаемые на Западе и в России, часто хотя и похожи, но имеют различный оттенок. И прежде всего это касается самого страшного признака — депопуляции. На Западе рождаемость падает, так как дети мешают комфортабельной жизни. И чем страна богаче, тем в ней рождаемость ниже. В России же это отношение распространено разве лишь среди узкого слоя "новых русских", а в основной своей массе народ рожает меньше детей, так как боится, что их нечем будет кормить. И точно так же наркомания на благополучном Западе распространяется страшнее, чем в нищей России; значит причина тут не в бегстве от тяжелой действительности. Среди русских (людей русской традиции) совсем не прививается терроризм, так распространенный на Западе среди представителей народов европейского происхождения ("Банда Баадер-Мейнхоф", "красные бригады" и т.д.)

И таких различий можно заметить много. Так что Россия никак не может считаться органичной частью Запада, обреченной разделить с ним его судьбу.

Видимо, Россия может пойти по одному из двух путей:

либо еще усиливать свою подчиненность Западу и в результате погибнуть под его обломками,

либо найти свой собственный путь развития, постепенно дистанцируясь от Запада, — и тогда пережить его падение (вероятно, в любом случае — с тяжелыми потрясениями).

Этот выбор, определяющий все будущее народа. Один из тех, про который в Писании сказано:

Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое.

(Втор. 30, 19)

Кажется, что нам-то — России — сейчас такой выбор не предложен: так ничтожно мала возможность нам выбрать путь "жизни и благословения".

Конечно, сейчас нам трудно и мечтать о какой-то независимости от Запада. Слишком ему подчинен нынешний правящий слой — как в его видимой, политической части, так и в теневой, финансовой. Приход к власти этого слоя и последующее укрепление его правления слишком зависело от поддержки Запада, чтобы от него можно было ожидать какой-то доли независимости. Если Запад пожелает ради продления своего существования бросить Россию в топку мирового кризиса, то в теперешнем правящем слое России он не встретит сопротивления.

Но положение может измениться в процессе нарастания кризиса Запада. Большая независимость от него может совпасть даже с чисто эгоистическими интересами правителей России. А сверх того, ослабление Запада потребует большей опоры на внутренние силы России, прежде всего — на русский народ. Некоторые признаки этого можно наблюдать и сейчас. За последние годы кардинально изменилась лексика всего политического слоя. Такие понятия, как "патриотизм", "национальные интересы", "империя", еще недавно носили характер обвинения, а теперь каждый спешит ими украситься.

Следующий шаг может заключаться в подкреплении этих чисто словесных уступок более реальными. Для этого должны формулироваться конкретные требования — прежде всего, отражающие русские национальные интересы.